Грекова Любовь

Сологуб Фёдор Кузьмич родился 1. 03 (17. 02) 1863 года в Санкт-Петербурге.

Настоящее имя поэта – Федор Кузьмич Тетерников – русский писатель, поэт, публицист, переводчик и педагог. Он был одним из ярчайших представителей Серебряного века и апологетом русского символизма. Его творчество настолько неординарно и неоднозначно, что многие критики до сих пор не могут прийти к единственно верным трактовкам образов и героев, созданных поэтом. Сологуб, биография и творчество которого до сих пор являются предметом изучения и поиска новых символов – многогранный творец поэзии и прозы. Его стихи поражают своими мотивами одиночества, мистики и таинственности, а романы привлекают внимание, шокируют и не отпускают до последней своей страницы.

После смерти отца в 1867 году мать осталась с детьми без средств к существованию. Она вынуждена была пойти прислугой в богатую семью Агаповых, которые благосклонно относились к будущему поэту.

В возрасте пятнадцати лет, благодаря протекции семьи Агаповых, Федор становится студентом Учительского института в Петербурге.

В 1882 году будущий писатель-символист окончил с отличием институт и едет в отдаленную деревушку Крестцы, забрав с собой свою мать и сестру Ольгу. Здесь он работает учителем, десять лет скитаясь по провинциям Великие Луки и Вытегра.

В 1891 году судьба забросила его в столицу и подарила случайную встречу с Николаем Максимовичем Минским – представителем так называемого мистического символизма. Фёдор оставит Минскому свой небольшой сборник стихов ( пару сотен ранних стихотворений). И они были опубликованы в журнале «Северный вестник».

Осенью 1892 года Федор Сологуб переезжает в Санкт-Петербург, находит место

учителя в городском Рождественском училище.

В 1908 году оставляет карьеру учителя и женится на Анастасии Чеботаревской – писательнице и переводчице.

В 1913 году с женой он отправляется в поездку по городам России, посетив их в количестве почти четырех десятков.

В 1918 году поэту выпадает честь быть председателем Союза деятелей художественной литературы.

5 декабря 1927 года писатель уходит из жизни в возрасте шестидесяти четырех лет, оставив по себе огромное наследие ярчайшей поэзии и прозы символизма.

Лирику Сологуба ценили А. Блок, А. Белый, В Брюсов. Стих его – неяркий, певучий, традиционный. Избегая резких рифм, поэт широко пользуется аллитерацией, внутренней рифмой, прозаизмами, образами фольклора.

 

««»»

О, жизнь моя без хлеба,

Зато и без тревог!

Иду. Смеётся небо,

Ликует в небе Бог.

Иду в широком поле,

В унынье тёмных рощ,

На всей на вольной воле,

Хоть бледен я и тощ.

Цветут, благоухают

Кругом цветы в полях,

И тучки тихо тают

На ясных небесах.

Хоть мне ничто не мило,

Всё душу веселит.

Близка моя могила,

Но это не страшит.

Иду. Смеётся небо,

Ликует в небе Бог.

О, жизнь моя без хлеба,

Зато и без тревог!

 

««»»

О сердце, сердце! Позабыть

Пора надменные мечты

И в безнадежной доле жить

Без торжества, без красоты,

 

Молчаньем верным отвечать

На каждый звук, на каждый зов,

И ничего не ожидать

Ни от друзей, ни от врагов.

 

Суров завет, но хочет Бог,

Чтобы такою жизнь была

Среди медлительных тревог,

Среди томительного зла.

 

««»»

Не стоит ли кто за углом?

Не глядит ли кто на меня?

Посмотреть не смею кругом,

И зажечь не смею огня.

 

Вот подходит кто-то впотьмах,

Но не слышны злые шаги.

О, зачем томительный страх?

И к кому воззвать: помоги?

 

Не поможет, знаю, никто,

Да и чем и как же помочь?

Предо мной темнеет ничто,

Ужасает мрачная ночь.

 

««»»

Не думай, что это берёзы,

Что это холодные скалы.

Всё это — порочные души.

 

Печальны и смутны их думы,

И тягостна им неподвижность,-

И нам они чужды навеки;

И люди вовек не узнают

Заклятой и страшной их тайны.

 

И мудрому только провидцу

Открыто их тёмное горе

И тайна их скованной жизни.

 

««»»

Не люблю, не обольщаюсь,

Не привязываюсь к ним,

К этим горько-преходящим

Наслаждениям земным.

 

Как ребенок, развлекаюсь

Мимолетною игрой,

И доволен настоящим —

Полднем радостным и тьмой.

 

««»»

Изменил я тебе, неземная,-

Я земную жену полюбил.

Обагрился закат, догорая,

Ароматами нежными мая

Сладкий вечер меня отравил.

 

Под коварным сиреневым цветом,

Улыбаясь и взоры клоня,

Та, земная, пленила меня

Непорочно-лукавым приветом.

 

Я, невеста, тебе изменил,

Очарованный девой телесной.

Я твой холод блаженный забыл.

О, закрой меня ризой небесной

От земных распаляющих сил!

 

««»»

Все эти ваши слова

Мне уж давно надоели.

Только б небес синева,

Шумные волны да ели,

Только бы льнула к ногам

Пена волны одичалой,

Сладко шепча берегам

Сказки любви небывалой.

 

««»»

Войди в меня, побудь во мне,

Побудь со мною хоть недолго.

Мы помечтаем в тишине.

Смотри, как голубеет Волга.

 

Смотри, как узкий серп луны

Серебряные тучки режет,

Как прихоть блещущей волны

Пески желтеющие нежит.

 

Спокоен я, когда Ты здесь.

Уйдёшь,— и я в тоске, в тревоге,

Влекусь без сил, разметан весь,

Как взвеянная пыль дороги.

 

И если есть в душе мечты,

Порой цветущие стихами,

Мне их нашёптываешь Ты

Своими лёгкими устами.

 

ТВОРЧЕСТВО

Темницы жизни покидая,

Душа возносится твоя

К дверям мечтательного рая,

В недостижимые края.

Встречают вечные виденья

Её стремительный полёт,

И ясный холод вдохновенья

Из грёз кристаллы создаёт.

 

Когда ж, на землю возвращаясь,

Непостижимое тая,

Она проснётся, погружаясь

В туманный воздух бытия,-

Небесный луч воспоминаний

Внезапно вспыхивает в ней

И злобный мрак людских страданий

Прорежет молнией своей.

 

««»»

Грести устали мы, причалили,

И вышли на песок.

Тебя предчувствия печалили,

Я был к тебе жесток.

Не верил я в тоску прощания,

Телесных полный сил,

Твою печаль, твоё молчание

Едва переносил.

Безумный полдень, страстно дышащий,

Пьянящий тишину,

И ветер, ветви чуть колышущий

И зыблющий волну.

Завесой шаткой, обольстительной

Весь мир обволокли,

И грех мне сладок был пленительной

Прохладою земли.

1921

 

««»»

Лежу и дышу осторожно

В приюте колеблемых стен.

Я верю, я знаю, как можно

Бояться внезапных измен.

Кто землю научится слушать,

Тот знает, как зыблемо здесь,

Как стены нетрудно обрушить

Из стройности в дикую смесь.

И вот предвещательной дрожью

Под чьей-то жестокой рукой

Дружится с бытийскою ложью

Летийский холодный покой.