Кольцевая Виктория

2

 

Нас на почте мобильная связь мало чем удивила, даже озадачила: тарифы, подзарядки, куда телефон делся -- на сенокосе в сноп закидали или в хлеву целую ночь вибрирует. Мы всю историю человечества мобильны по причине широкого распространения. Зашел на почту, стало быть, открыл дверь в мировое пространство.

 

А ребе Меир всегда шумно отворяет дверь нашей мастерской и широко улыбается, он веселый. Но в тот понедельник 1998 года, это точно понедельник был, вошел озабоченный и затараторил на ломаном идише:

--Шалом! Вот вам торба, ищите, кто потерял! Нашел в Закарпатье, так боялся брать. Но, думаю, здесь же не Израиль, полицию из-за торбы не вызовешь. И куда я ее дену? Вы почта, так давайте, найдите, чья торба, -- и барсетку пухленькую на стол хрясть!

 

Меира в нашу синагогу из Америки прислали, он такой непосредственный, как американский президент. По-английски ему не с кем разговаривать, а по нашему покуда не научился, поэтому для трехстороннего взаимодействия стали вспоминать идиш. Гриша, главный механик наш, председатель еврейской религиозной общины, довольно серьезный бытовой вокабуляр восстановил, у него мама портниха была. И я два-три дедовых монолога о погоде вспомнила. В общей сложности, оказалось вполне достаточно:

-- Это барсетка, ребе!

-- Что ты сказала?! -- Меир еще никогда не был таким подозрительным.

-- Сумка так называется. Ой, а тут документов полно, батюшки…

-- Я тебе не батюшка!

-- Как скажете, -- не могу привыкнуть, что с Меиром можно на ты, у меня плохие гены, они обозначаются отвратительным словом «шикса».

-- Ой, ребе, а при каких обстоятельствах ты ограбил Горвата Ореста Ионовича? -- Гриша, наконец, оторвался от ремонта штемпелевальной машины и вытащил из барсетки паспорт гражданина нашей страны.

-- Жду тебя на читании книг! -- Меир эффектно развернулся на стоптанных каблуках и направился к выходу, особым движением ушей и носа поправляя на лбу тфилин.

 

«Читанием книг» Гришу не напугаешь, он за присутствие на вечерних курсах в синагоге стипендию получает. Это мне могло быть немного обидно, что гендерные и другие различия лишают права на несколько шекелей в месяц. Однако, любопытство к содержимому барсетки перевесило мелочные претензии.

 

Орест Ионович Горват родился в Мукачево, а на момент утраты документов прописан был в Овидиополе. Женился на одесситке, наверно, в институт поступил и встретил там хорошую девушку. Мы в Одессе только один институт знаем, Академия связи им. Попова, но Горват точно не оттуда, иначе бы уже вся почта страны бросилась на поиски его барсетки. Кроме паспорта, бедный Орест Ионович имел при себе и утратил копию завещания, свидетельство о смерти, метрики троих Орестовичей, билет на поезд Ужгород-Одесса. И поезд этот три дня как ушел.

 

Знаете, сколько почтовых отделений в Овидиополе? Я тоже думала, что пять, и они расположены в микрорайнах Наука Любви, Скорбные Элегии, Метаморфозы, Фасты и еще в одном каком-то, забыла. Оказалось, только два отделения и ни в одном из них начальник не читает на ночь Овидия. Они вообще не поняли первого моего вопроса: читала ли ты на ночь? И еще междугородная связь тогда была плохая. Дурацкая, честно говоря, была связь:

-- Шо такое, с какого города звоните? С Ровно? Это Донбасс чи Волынь, кругом те Ровно, очень приятно!

-- Нам тоже, девчата! Слушайте сюда! -- мы с Гришей всегда стараемся переходить на диалект собеседника, чтобы скорее войти в контакт, -- Наш раввин, дай ему Боже здоровья, сумку нашел мужскую. Принадлежит сумка симпатичному кавалеру с улицы Горького, 17, его зовут Орест Ионович.

-- С улицы Горького, 17? Так это участок Кот Милы Петровны, сейчас дам трубочку, вы там не уходите далеко. Миииила Петровнааа! К тебе люди с Ровно звоняяяяят!

 

И тут мы с Гришкой, чистоплюи, на часы глянули, что вот не спешат они там под Одессой почту разносить, наши-то почтальоны уже давно по участкам разбежались. Но, может, расписание такое приморское, с легким бризом.

-- Слухаю вас внимательно! -- у Милы Петровны выправка прямо от Гертруды Полихроновны, замгенерального директора по почтовой технологии, даже еще лучше.

-- Мила Петровна, есть такой мужчина интересный, Горват Орест Иванович!

-- Ага, интересный, у него внуки уже, -- Милу Петровну не проведешь.

-- Так вы его знаете? Он сумку… в Мукачеве потерял, а мы ее в Ровно… нашли… может, вы и это знаете… -- в этот момент мы с Гришей глаза друг другу в орбиты вернули взаимным надавливанием.

-- Ага, хорошо, я ему скажу как почту понесу!

-- Петровна, пусть он нам позвонит, а? Телефон запишите… -- все же глаза были не единственным симптомом, мотор тоже застучал как в штемпелевальной машине.

 

А вы бы что после разговора делали? Сели ждать, пока позвонит Орест Ионович, правда? А Гриша нет, он пошел барсетку отправлять наложенным платежом, пока ее хозяин в неведении проклинает тот день, когда пришлось поехать на родину в Мукачево.

 

Заколотили, значит, ценную бандероль, Гриша написал адрес: Овидиополь, Горького, 17, Горвату О.И. (тогда еще нормально адреса писали, не по-европейски). А наши-то девушки на адрес взглянули и у виска пальцем покрутили, мол, как же твой О.И. получит посылку без паспорта, если паспорт в барсетке?

 

Гриша прямо приуныл, для главного механика задача практчески неразрешимая. Девушки посмеялись над ним и написали новый адрес: Овидиополь, почта№1, до востребования Кот Миле Петровне, понял нет? Гриша понял. А Горват через два часа перезвонил и таки ничего не понял, прежде всего, -- кто такой раввин.

 

Все-таки в Закарпатье особые люди рождаются, с отарой овец у них лучше взаимопонимание, чем с телефонным коммутатором. Хорошо, что Орест Ионович в Овидиополе немного социализировался, а то бы не сознался, что сумку потерял: хороший пастух без овцы с полонины не вернется!