Якимович Марина

Марина Якимович (Марина): Таисия, я благодарю Вас за согласие дать интервью. Расскажите моим читателям о себе. Начните, пожалуйста, с детства. Где оно случилось, на какое время пришлось, расскажите о родительской семье.

 

Таисия Туманова (Таисия): Мне очень повезло родиться в тёплом южном городе, где прямо на улице растут абрикосы и шелковица, где весна начинается в феврале, а лето продолжается до ноября, — в Измаиле. Туда на лето, на каникулы и свежие витамины, привозили детей во всего Союза. От Измаила всего два часа «метеором» по Дунаю и вот — Приморское, Лебедёвка, курорты без звёзд, но для всех у самого Чёрного моря.

В Измаиле жили мои родные — дедушка с прекрасной военной выправкой и непревзойдённым чувством юмора, бабушка с долгим опытом работы в адвокатуре и самоотверженной любовью к внукам — та самая Таисия, что подарила мне творческий псевдоним.

Детство приучило к тому, что Родина — не один город, не одна республика или область — она включает в себя Украину и Белоруссию и, разумеется, всю страну. Я — дитя СССР. Мама по распределению приехала в Белоруссию, где учился и работал отец. Там они и встретились, в любимом и родном городе Гомеле, там и живут до сих пор. Папа много лет был начальником (на работе), но дома — самым добрым и любящим, настоящим другом для меня и младшей сестры. Невероятно, но папа никогда нас не наказывал за проделки, мама была строже. От папы у меня любовь к музыке, рисованию и сочинительству. От мамы — самоконтроль и обязательность, да ещё пунктуальность — это многим не нравится, знаю.

 

Марина: Вы начали писать в детстве? К кому Вы пришли со своим первым стихотворением? Помните ли Вы свои первые стихи? Как они были встречены?

 

Таисия: Первый стих родился, кажется, лет в шесть. Был безветренный морозно-звёздный вечер во дворе нашей семиэтажки, где дети играли сами, без родительского конвоя. Залюбуешься — такая зима! Я с восторгом первооткрывателя прибежала домой и что-то выпалила в рифму про быстро летящие дни, про красоту зимнего вечера. Маме, кажется, понравилось. На самом деле зиму я не очень люблю, но тот случай внезапного вдохновения помню.

Родители поощряли развитие всяческих способностей, но и не заставляли заниматься, когда надоест. Кружки и студии выбирала сама, потому как интересы были весьма разнообразны: фортепиано, хор, изостудия, театр, кукольный театр, клуб интернациональной дружбы, танцы, лёгкая атлетика, лыжи, изучение всяческого понравившегося языка (однажды меня даже занесло к эсперантистам).

 

Марина: Я знаю, что вы пишете и прозу. Скажите, что даётся легче. Через что Вам проще выражаться?

 

Таисия: Видимо, проза мне больше по духу, но она очень затратна по времени. Для прозы так важно быть в состоянии покоя, тогда она рождается почти без заноз и шаблонов — просто сиди и пиши. Или лежи и пиши — как получится. «Облака» (почти стихи в прозе) родились однажды, когда, неловко поупражнявшись, три дня не могла долго сидеть, двигалась с трудом, даже не плавала в море, но, лёжа на скамейке, смотрела в небо. Как там, у Сергея Михалкова: «Я лежу себе, мечтаю, почему я не летаю выше этих облаков?..»

Стихи — это такой сгусток энергии, который держит и не отпускает, пока не запишешь, не уложишь в строчки или не потеряешь в суете. Тут важно не упустить момент, тогда всё получится ярко, живо, легко. Но, кстати, муза или муз очень важны именно в поэтическом творчестве, особенно в лирике —главный творческий пинок.

Как только появится драгоценное время беззаботной тишины, задумаю, непременно, прозу. Темы есть.

 

Марина: Скажите, Вам доводилось испытывать некоторую исчерпанность тем? Всё уже сказано, всё описано. Что ничего нового уже сказать невозможно, а значит, даже пытаться творить смысла нет.

 

Таисия: Одинаковую постановку в студии каждый рисует по-своему. Ни дня без строчки — не мой девиз. Я вообще не люблю творческого насилия. Зачем думать о том, что есть всего тридцать шесть сюжетов? У Борхеса их всего четыре, у Букера — семь, как нот в музыке.

Но я не математик, а сюжеты важны только те, которые пережиты остро, необычайно ярко, тогда будет, чем поделиться с миром, чем удивить. Мне всегда интересны характеры, интрига и то, как строится развитие сюжета. Кстати, если когда-нибудь стану писать что-то не в стол, обязательно буду чаще путешествовать поездом. Именно в купе, в дороге, такие люди встречаются, такие интересные характеры — бери и пиши! А свой читатель найдётся у каждого, вот издатель — нет, издателю важна прибыль.

 

Марина: Как Вы думаете, в чём главная миссия стихов? Стихи должны нас поддержать? вдохновить? сделать лучше? развлечь?

 

Таисия: Миссия — это очень пафосно, это для Эль-Регистана с тем же Михалковым, для поэтов бури и натиска, футуристов начала XX века. Поэзия, как и музыка, — её принимаешь или нет. Восприятие зависит не только от поэтического мастерства автора, но и от состояния читателя или слушателя: получится совпадение — замечательно. Декламировать стихи так, чтобы их внимательно слушали, — актёрское мастерство, которому стоит учиться. Кстати, именно мастерски прочитанные строчки, ярко и верно передающие авторский посыл, рождают тот самый катарсис, который хотя бы на несколько минут делает зал (часть мира) лучше.

Развлечь стихами? Конечно! Сочинения Орлуши или Губермана — это и развлечение, и терапия. Я сама люблю иронию в поэзии — такая приправа помогает принять авторское блюдо с аппетитом, а не только оставить ему смайлик в комментариях.

 

Марина: Скажите, Таисия, Вы верите в энергетику слов? Есть ли такие слова, которые Вы избегаете употреблять?

 

Таисия: Слово — это серьёзное оружие, тут важна осторожность и аккуратность, а также умелое применение. Для себя соблюдаю единственный запрет: не использую матерную лексику. Когда-то в пионерском лагере пробовала высказаться, чем привела в шок компанию. Одна девочка, настоящая отрядная хулиганка, сказала, как отрезала: «Тебе не идёт, не говорит так больше».

Завидую психологу и блогеру Инне Сергеевне, у неё так органично звучат обсценные слова… Врождённый талант!

 

Марина: Как Вы думаете, Таисия, Ваш читатель, он какой?

 

Таисия: Красиво звучит: «ваш читатель»…

Те, кто читают мои стихи в сети или в книжках, — возможно, близкие по духу и образу мысли люди. Иначе, зачем им чужие мысли, чужие слова? Каждого человека, который выскажется по поводу моих сочинений, знакомого или незнакомого, готова выслушать, посоветоваться или поспорить, если разговор касается текста, а не личного отношения к автору. В этом смысле мне очень нравится то, что на «Поэмбуке» почти всегда участие в конкурсах анонимное. Это позволяет услышать непричёсанную правду или получить дельный совет.

 

Марина: Скажите, а творчество для Вас — это серьёзно? Или это только увлечение. И если пропадёт, то ничего страшного?

 

Таисия: Творчество — главное в моей основной работе, а не только в увлечениях, коих немало. Если бы мне пришлось возиться с документами, выполнять какую-то механическую, шаблонную работу, — уволилась бы в первый рабочий день или заболела от тоски. Экспериментально доказано. С бухгалтерских курсов сбежала: было не просто скучно, но физически невыносимо слушать и пытаться вникать в дебет с кредитом. Та же история с корректорской практикой: ни за какие деньги это невыносимо.

 

Марина: Давайте поговорим о Вас. Я успела Вас узнать, как человека очень позитивного. Расскажите, что стимулирует такой свет, такой позитив?

 

Таисия: Не надо жалеть приветственных слов и стоит чаще улыбаться людям. Хмурые лица, строгий взгляд — как это холодно в нашем неприветливом климате! Есть такие культуры, где улыбка — обязательный атрибут общения. Увы, сейчас с этим сложнее — весь мир примеряет маски. Но, как только и где только возможно, я стараюсь не нарушать своих правил. Григорий Горин верно заметил, мы слишком серьёзны, помните: «Серьезное лицо — еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением. Вы улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!»

Оказалось, что меня с тем самым Мюнхгаузеном объединяет дата (не год) рождения. Это очень вдохновляет.

 

Марина: Скажите, когда в Вашей жизни появляется человек новый, Вы закрываетесь, пока он не проявит себя, или стремитесь показать дружелюбный настрой?

 

Таисия: Я не умею закрываться, это очень сложно для холерика. Ещё сложнее заставить себя внимательно выслушать нового человека, не приклеивать ярлыки былого опыта, помолчать. Да, этому учусь и, надеюсь, уже умею. Мне интересны творческие люди со своим особенным внутренним миром. Они открываются не каждому, потому ценно, когда вдруг открываются мне.

 

Марина: Как Вы думаете, человек обретает опыт, потому что он умён, или он потому умён, что накапливается опыт?

 

Таисия: Тот, кто скажет, что он достаточно умён, тот… странный человек. Опыт и мудрость приходят с годами. Бывает, когда мудрость не приходит вовсе, и это печально. Априори невозможно понять, как это — терять здоровье, друзей, близких. Важен собственный эмоциональный, чувственный опыт. Если кто-то пытается важничать, довлеть, выпячивать своё «я», — это точно неопытный, не обременённый мудростью или очень молодой человек. Смешнее бывают только бабушки-революционерки.

 

Марина: Как Вы думаете, почему люди конфликтуют даже там, где нет пересечения интересов?

 

Таисия: Непростой вопрос. Природа конфликта бывает разной, а разгоревшийся на пустом месте конфликт — это только внутреннее состояние человека, его нестабильная психика. Жертва — вторая сторона — может просто попасться под горячую руку. К примеру, ты забыла сделать важный звонок, и понеслось… Кто-то захотел успокоить и попался под горячую руку. Не стоит перекладывать свои проблемы на окружающих, лучше искать причину в себе, искать выход самостоятельно.

 

Марина: Вы любите читать? Расскажите о любимой книге.

 

Таисия: В детстве я часто болела, и мама оставляла меня на диване с куклами и книжками, а сама убегала на работу, в соседний дом на улице Трудовой, в свой плановый отдел. Куклы — гости и зрители — усаживались вдоль стены с ковром, а я читала им книжки. С 4 лет читала всё, что попадалось, даже взрослые журналы и книги. В моей комнате однажды поселился семейный книжный шкаф, я любила содержать его в порядке, переставляя и перечитывая книги. Неожиданные открытия третьеклассницы — Жан Эффель и Марти Ларни, позже нашлись страстные Гюго и Флобер. Восторгом был подарочный двухтомник сказок Андерсена, где познакомилась с трогательными историями из жизни не одной только Герды или Дюймовочки. Я даже не могу назвать эти сказки детской литературой! Кстати, те же «Пеппи» Астрид Линдгрен и «Мумми Троль» Туве Янсон — совсем не детские, там много серьёзной жизненной философии. Я их и сегодня перечитываю. Евгений Шварц — настоящий гений драматургии.

Очень люблю живые бумажные книги. Но рабочий инструмент (глаза) устают за монитором. Когда перешла на аудиоформат, переслушала классику — ту, что в школе — по диагонали, что-то потом в университете — бегом.

Любимая книга?.. Есть любимые авторы, у которых такой «вкусный» стиль письма: вчитываешься и понимаешь — это настоящее искусство, музыка слов.

Русская классика любима — Тургенев, Чехов, Куприн, Бунин, Лев Толстой — причём, всегда с каким-то ощущением новизны. Очень ценю язык Бабеля и его трагический гуманизм.

Современники интересные — Акунин, Улицкая, Барякина, из новейших — Гузель Яхина, покорившая своей «Зулейхой».

Хорошую мемуаристику почитаю. Какая она живая, откровенная у Майи Плисецкой, а увесистый том Галины Вишневской — это «Война и мир» нашего времени!

Кстати, поэтов иногда почитываю. Люблю Цветаеву, (особенно её авантюрное «Приключение»), Бунина, Блока, Маяковского (лирику), Мандельштама, Вознесенского (без коньюнктурки), Тушнову (песенные), Окуджаву.

Хранимый драгоценный раритет — два томика волшебного преподавателя рисунка и композиции, Александра Андреевича Ливанова. Там ёмко и образно, порой афористично, автор говорит об искусстве, о художниках, о жизни, это такая квинтэссенция мудрости, таланта и иронии. Видимо, это и есть «любимое». Полюбуйтесь, вот — три жемчужинки из Ливанова:

 

«Радостное право на одиночество — не кишеть».

«Три мозговых штурма: Станиславский, ВХУТЕМАС, Баухаус».

«Предлагаю услуги: взять меня в качестве собеседник почасовиком».

 

Марина: Вы увлекались рисованием. Расскажите об этом. Что было наиболее частой темой Ваших работ? Это увлечение сохранилось? Рисуете ли Вы до сих пор?

 

Таисия: Когда умрёт компьютер, я заплачу (это тоже из Ливанова) и возьму-таки карандаш и краски… Рисование — не просто хобби, это большая профессиональная составляющая. Только теперь я рисую векторами, плашками, пикселями. Смешно было, переходя всякий раз на бумагу, искать для правки контура не ластик, а сочетание клавиш Ctrl+Z.

Более всего люблю портреты, характеры, сюжеты. Когда-то, ещё в школьные годы, вручную рисовала маленькие книжки-комиксы, дружеские шаржи, плакаты, стенгазеты. Сегодня, после многолетнего редактирования чужих изданий, вернулась к разнообразию: авторские книги, детская литература, графика, фотоколлажи и ненаглядная реклама (как же без неё).

Всё то, что рисую, леплю или пишу красками, раздариваю друзьям и родным. Ностальгически храню в коробке из-под монпансье плакатные перья.

 

Марина: Вы говорили, что когда поселились в Москве, долго не могли к этому городу привыкнуть и только со временем обрели любимые места и маршруты. В Гомель уже не тянет? Расскажите о своей малой и большой Родине.

 

Таисия: Как у Жванецкого: «потягивает» постоянно в мой родной Гомель. Отпадая от материнского тела Союза, унёсся в чужое настоящее моя малая родина — Измаил, но Гомель остаётся любимым и близким, где отдыхаю от столичной суеты, где невозможно не встретиться с друзьями или знакомыми, где всегда ждут дома. Очень надеюсь, что нынешняя буча, так не свойственная рациональным «славянским немцам» — белорусам, скоро завершится в пользу спокойного развития и здоровых отношений в обществе.

Москва — это такой брак по расчёту, в котором постепенно вырастают любовь и уважение. Главное в столице — это разнообразие встреч, событий, и уникальная возможность воплотить задуманное. Здесь важно не только мечтать, но действовать, преодолевая и приноравливаясь к сложным условиям конкуренции сил и талантов.

У меня появились любимые уголки Москвы — Пречистенка, Пятницкая, улочки на пересечениях старого Арбата, Бульварное кольцо, Чистые пруды. В душе я по-прежнему провинциалка, поэтому невысокие домики с разнообразными фасадами в центре столицы — это всё такое близкое, родное, душевное. За почти четыре года работы в Сити поняла, насколько противоестественны стеклянные стены холодных небоскрёбов — искусственное недружественное человеку пространство.

 

Марина: Расскажите о студенчестве, о Московском полиграфическом университете. Судя по Вашим словам, он оставил в Вас очень теплые воспоминания. Мне приятно, что о своих преподавателях Вы вспоминаете с благодарностью.

 

Таисия: О да! «Полиграф» невозможно пройти без соприкосновения с удивительной историей. Это же в недрах — тот самый ВХУТЕМАС!

Моё второе студенчество было таким щедрым на замечательных друзей и преподавателей! Уже на первом курсе нас вдохновлял Александр Николаевич Лаврентьев — внук А. Родченко и В. Степановой. Мы вручную создавали шрифтовые и фотоколлажи, инсталляции, включая в них тексты Маяковского и Кручёных, клеили, лепили, строили, участвовали в первых художественных выставках.

А сколько театральности и нестандартных решений подарил курс Владимира Петровича Косынкина! Он придумывал для студентов интереснейшие задачи, заставляя задумываться над композицией всерьёз: «Белый лист бумаги красив сам по себе. Его нельзя испортить». Унылый академизм не приветствовался — здесь другая школа: всё, что гладко и банально, ровненько заштриховано, растушёвано, предлагалось выбросить. «Нафиг всё это! Ступайте на Арбат!» — так звучал самый страшный приговор. Зато перетекание силуэтов, знаковость, графическая ёмкость — вот это настоящее, высший пилотаж. Восторг принятия работ надо было заслужить, я переучивалась у Александра Андреевича Ливанова, в художественной студии рисунка и композиции.

Мой факультет был особенным. Только здесь в обязательную программу, кроме рисунка, композиции и живописи, входили экономический расчёт издания и материаловедение. Так что по второму диплому я художник-график.

 

Марина: Вам самой доводилось преподавать. Расскажите о Вашем опыте общения с детьми. Есть такие ученики, которые запомнились навсегда?

 

Таисия: Почти 10 лет в школе государственной и два года в частной — есть что вспомнить! Трёх первых лет с дипломом филолога мне хватило, чтобы понять, насколько ужасно проверять тетради и править чужие ошибки, так что я после переезда в Москву в новой школе попросила часы изобразительного искусства. Лихие 90-е привели в школу инженеров и работников НИИ. Коллектив был молодой и очень творческий. Мы часто экспериментировали с программой, благо не было особой привязки к стандартам и СанПиНам, а также идеологической нагрузки.

Дети меня многому научили, пока я пыталась научить их разнообразным техникам, способам выражения себя в искусстве. Первое и главное: дети не любят долго сидеть, смотреть на учителя и слушать банальности, поэтому мы играли и читали, сочиняли и решали ребусы и художественные загадки. А рисовать умеет каждый человек от 3 до 10 лет, пока не заморочится сравнительным анализом, стоит только его настроить.

У нас в школе был свой кукольный театр, героев которого дети шили по эскизам, созданным на уроках ИЗО.

Точно не знаю, кто ещё, но две мои ученицы, Наташа и Катя, стали художниками: одна реставратором, другая керамистом.

Работа с детьми требует большой отдачи энергии, но случается взаимообмен. Качественно проведённый урок, за который скажет «спасибо» хотя бы один ребёнок, — это стопроцентная зарядка внутреннего аккумулятора и настоящее вдохновение для учителя.

 

Марина: Вам приходилось иметь дело с детьми пишущими? Вы наставляли их?

 

Таисия: Перечитывая сочнения в школе, встречала достаточно интересные тексты, но с юными литературными талантами, кто приставал с вопросами, не случилось познакомиться. Зато с поэтами и писателями взрослыми, маститыми и начинающими, интересно знакомиться здесь, на «Поэмбуке», присутствуя в конкурсном жюри. Надеюсь, кому-нибудь были полезны мои и замечания. Мне некоторые мастера слова давали дельные советы, пытаюсь следовать.

 

Марина: Кто Вы по профессии сейчас? Чем заполнен Ваш день?

 

Таисия: Сегодня я свободный художник, редактор и дизайнер. Об этом уже сказано выше. Работа во фрилансе — это переменная занятость и ненормированный рабочий день. Зато выбор всегда за мной: нынче беру в разработку только интересные проекты.

 

Марина: Я часто встречаю людей, которые любят и держат питомцев. Есть заядлые кошатники, есть собачники. Но Вы питаете привязанность к толстым лори. Расскажите моим читателям о своей любви к этим замечательным зверькам.

 

Таисия: Я — матёрый кошатник. И случайная встреча с милыми толстыми лори — не фатальная измена домашней любимице Марусе.

Лори — тайское чудо, и, к сожалению, их в природе осталось очень мало. Но мне повезло встретить обаятельных пушистых ленивцев на отдыхе, в Као-Лаке. Я бегала каждый вечер, как на свидание, к ним, чтобы полюбоваться, погладить, подержать в руках шерстяное счастье с огромными грустными глазами, а оно обнимало пальчиками-лучиками лакомство, забавно откусывая по кусочку. Я и не догадывалась тогда, что миляга-лори ядовит, что его укус опасен для человека. Но на меня никто из них не думал покушаться.

К сожалению, оплачивая выход лори в люди, я поддерживала нелегальный бизнес одной предприимчивой тайки, которая совершенно не озаботилась условиями содержания зверьков, чтобы они — очень нежные и ранимые — не заболели и не умерли в неволе.

 

Марина: Скажите, что может Вам существенно настроение испортить?

 

Таисия: Погода может испортить настроение, или неожиданно я сама, если вдруг позволю себе расстроиться. Всякие солнечные дни, которых у нас так мало, радуют с утра.

Расстраивают легкомысленные люди, которые настолько непунктуальны, что могут запросто скушать твоё время, опаздывая без веских причин. Я считаю, что время материально, потому не стоит тратить его на тех, кто бессовестно убивает часы твоей жизни.

 

Марина: А что может Вам его мгновенно восстановить?

 

Таисия: Визит друга, интересное предложение по работе, а также любимая музыка.

 

Марина: Кто Ваши друзья? Что больше всего Вы цените в них?

 

Таисия: Не виртуальных друзей у меня немного, другое дело — приятельские отношения, которые возникают часто с очень интересными людьми. Начинаю осознавать, насколько неправы те, кто считают невозможной дружбу между мужчиной и женщиной. Мне нравится дружить с мужчинами.

У женской дружбы короткий век, он заканчивается устройством личной жизни (шучу). Есть у меня подруги детства, юности, с которыми до сих пор на одной волне, пусть и в разных странах, даже на разных континентах.

Требовать чего-то от друзей разучилась давно, мне достаточно внимательного отношения, отсутствия фальши и затаённого соперничества. Друг — это «свой человек», мы должны быть на одной баррикаде жизненных приоритетов.

 

Марина: Я думаю, что в той или иной степени все мы эгоисты. Андрей Тарковский писал: «Я не святой и не ангел. А эгоист, который больше всего на свете боится страданий тех, кого любит».

Таисия в чём Ваш эгоизм?

 

Таисия: Я люблю себя. Это здоровый эгоизм. К осознанию важности такого чувства я шла довольно долго, постепенно понимая, что любить себя необходимо деятельно: воспитывать чувства, ухаживать за телом, заботиться о своём здоровье, развивать способности, исполнять задуманное.

Зачем миру твоё убитое «я», во имя чего?

«Ты у себя один (одна)» — полезно вспомнить тем, кто посвящает свою единственную жизнь кому-то, наивно желая счастья объекту самопожертвования. Не получится сделать счастливыми окружающих, когда ты сам несчастен, странно желать благодарности самоубийце собственных талантов.

Есть два простых правила: будешь счастлив сам — осчастливишь ближнего, счастливые люди не гневаются и не завидуют.

 

Марина: Расскажите о самом удивительном случае из Вашей жизни.

 

Таисия: Удивителен сам факт моего рождения — это такой счастливый случай!

В юности считала счастьем первую поездку в Прагу — город мечты, о котором много читала, где жили друзья по переписке. И вот однажды случилось чудесным образом попасть в состав интернационального строительного отряда Гомельского университета. Я туда подвизалась редактором стенгазеты, плакатистом и разнорабочей, конечно.

Мало того, что я, зная чешский язык, посетила нескольких друзей и обрела поклонника из Польши, так ещё самостоятельно бродила по городу, отделившись от группы, и за мной не было «хвоста»! Однажды в Старом Месте мы с приятелем встретили белый кабриолет с Карелом Готтом за рулём. Фантастика! Ведь мы несколько минут назад стояли у витрины магазина, где собирались купить его пластинку… Магазин был закрыт, но зато произошла такая встреча!

Самый-самый удивительный случай? Он ещё впереди, надеюсь.

 

Марина: О чём Вы мечтали в юности? Мечта сбылась?

 

Таисия: Сбылась одна из главных «мечт»: я закончила тот самый Московский полиграфический, о котором мечтала в ранней юности, и сегодня занимаюсь любимой работой.

 

Марина: Ну и последний вопрос. О чём мечтаете теперь?

 

Таисия: Наши мысли материальны, а мечты должны обязательно сбываться.

Поколдуем…) Мне хотелось бы, чтобы внуки, которые когда-нибудь появятся, не сказали однажды, что жить (дышать, любить, обниматься) страшно опасно, поэтому они напишут мне СМС или пошлют смайлик в мессенджере, а именинный тортик бабушке бесконтактно доставит курьер.

Я очень надеюсь, что наша жизнь останется настоящей, физически ощутимой, живой, а не виртуальной, в которой всё зависит от того, кто владеет рубильником, кто составляет статистический отчёт.

 

Марина: Я благодарю Вас, Таисия, за откровенность и уделённое мне время.

 

Таисия: Благодарю взаимно. Надеюсь, ни у кого не стащила зря несколько личных минут жизни?

16.10.2020

 

 

 

Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот,

всё — суета и томление духа!

(Из Книги Экклезиаста, гл. 1)

_______________________________

От Саула отмщения ждать не хочу, не буду,

Все запреты поправ, озаряю свечою мрак,

Погадай мне, старуха, скажи, отчего повсюду

Ищет правды и смысл добывает седой дурак?

 

Что такое судьба? И зачем появились люди?

Не от курицы мир, что яйцу и дитя и мать?

Мне авгуры накаркали счастья, и словоблудья

Чашу пил с наслаждением — грешнику исполать.

 

Был я молод, горяч, был успешен в любви и лести,

Сто друзей потерял, добывая высокий чин,

Много книг перечёл, сто наук для себя полезных,

Не считаясь с затратами времени, изучил.

 

Дом построил, устроил детей, посадил деревья,

Научился тепло хранить, добывать огонь.

Да, пришлось убивать зверей, птиц домашних перья

Класть в подушку, поскольку привычен ночной покой.

 

Время в теле моём проложило морщины-тропки,

Жизнь по ним убегает, как в землю с небес вода,

Только мысли застыли, увязли в сомненьях топких:

Неужели иду ниоткуда и в никуда?

 

Что, седая, молчишь, почему не ответишь гостю?

Есть и деньги, и меч, что сомненья прогонит прочь!

 

— Суета. Наша жизнь — суета, на твои вопросы

Нет ответа, старик. Я ничем не могу помочь.

 

Таисия Туманова