Перцевая Людмила

«Суть жизни в том, чтобы спеть свою песню и спеть от души». М. Горький

 

Невнятный гул и нарастающий вой толпы захватывает, затягивает, как мощный водоворот, еще минута – и я вплету свой голос в это скандирование. Но всё внутри меня сопротивляется этому влиянию, этой массе, такой сильной и такой …безвольной. Это не моя игра – и я с неимоверным усилием выбираюсь, освобождаюсь, утверждаю своё «я».

 

Верховой шум ветра в сосновом бору тянется в голубизну и алость рассвета, лиственничный подрост оглашается посвистом, щелканьем; в упоении, самозабвении вся пернатая рать оркеструет новый день, импровизирует симфонию весны, струится по жилам оврагов, возносится и вплетается в песню ветра,

уплывая в небеса.

Я замираю, растворяюсь в этих музыкальных фразах, нежных и переливчатых пересвистах. И не решаюсь рифмовать свой голос с мелодиями этой симфонии, я – другая птица, и я не стану фальшивить в этом дивном оркестре.

 

Рев и грохот завода оглушает, огненный металл, разбрызгивая искры, льется в изложницу, сталевар, закованный в броню, склоняется ко мне, но я не слышу его голоса. Кто же здесь услышит меня с моими невнятными терзаниями, надеждами, восторгами?

 

Я пою колыбельную и застольную, мурлычу за клавиатурой, складывая слова в гневную отповедь, в обнимку с друзьями, подхватываю у костра простые, но такие важные слова. День за днем, жестом и словом, строгаю, шлифую, складываю, вычеркиваю, интуитивно чувствуя, что - годится, а что – лишнее, постыдное.

 

Я не могу знать, что сложится в итоге, да и разве это существенно? Ведь мою песню никто повторять не станет, она только моя, навсегда. Почему же мне так важно, чтобы она была чистой и честной, красивой и звучной?