Эдуард Струков

Варлам Шаламов жил в Тверской (тогда она называлась Калининской) области с 1953 по 1956 год после возвращения с Колымы. Именно в наших краях он начал писать свои знаменитые «Колымские рассказы».

Но оказалось, что я многого ещё не знал.

 

Итак, 12 ноября 1953 года Шаламов возвращается в Москву, встречается с женой Г.И. Гудзь (да, да, сестрой того самого знаменитого разведчика Бориса Гудзя!) и с Б.Л. Пастернаком.

Из-за судимости Шаламову позволено жить только за пределами ста километров от Москвы. Конаково он выбрал потому, что это был более или менее цивилизованный райцентр, где Шаламов хотел устроиться фельдшером. Но это не удалось. Оказалось, что фельдшерские курсы, пройденные на Колыме, подтвержденные стажем и справками, имеют силу только в системе Дальстроя и никакой — на материке. Об этом говорят телеграммы, которые он слал из Конакова в Магадан. Пока он ждал решения своей судьбы, то ночевал все это время на вокзальной скамье.

После хождения по известному бывшим заключенным кругу: «для устройства на работу нужна прописка, а для прописки нужно устройство на работу» — его оформили 29 ноября 1953 года товароведом в Озерецко-Неплюевское (название прямо из романа!) стройуправление Ленторфотреста. Найдя наконец работу и жильё в посёлке Озерки, рядом со станцией Редкино Октябрьской железной дороги, Шаламов облегченно вздохнул.

 

В Озерках будущий писатель жил с 29 ноября 1953 г. по 12 июля 1954 года. Поселок в то время имел неуютный вид и носил временный характер. Дороги отсутствовали, непролазная грязь, и что особенно тяжело переносил Шаламов – это отсутствие всякой культуры. Работать пришлось сначала товароведом, а затем мастером по заготовке торфа. Он оказался в среде сезонных рабочих, которых вербовали из различных областей Российской Федерации. Все рабочие, в том числе и Шаламов, жили в бараках. Барак, в котором он жил, местные жители прозвали «пятьсот веселый», очевидно, учитывая образ жизни рабочих. Здания поселка были крайне неприглядными. Столовая, магазин-ларёк, медпункт и всё. Образ жизни был очень ограниченным.

 

Единственным местом, куда писатель ходил очень часто, была поселковая библиотека. Там его хорошо запомнила женщина-библиотекарь: «Варлам Тихонович был высоким, широкоплечим, жилистым человеком с глубокими морщинами на обветренном лице. Носил кожаный чёрный пиджак, кирзовые сапоги и шапку-ушанку. Общался мало, слыл молчуном. Каждый день приходил к восьми утра в контору, его посылали по разнарядке за грузом. Привозил запчасти, спецодежду, инвентарь. Рабочий день был до пяти вечера. Варлам Тихонович груз сдавал на склад, я его принимала. Его семья, кажется, в то время в Москве находилась. Он по выходным в столицу уезжал, хотя ему и запрещено было».

 

С 23 июля 1954 года Шаламов переехал в посёлок Туркмен, где стал работать агентом по снабжению на Решетниковском торфопредприятии. В тамошней библиотеке книжный фонд был неизмеримо богаче, чем в нищих Озерках. Ее составлял еще в 1930-е годы ссыльный главный инженер по фамилии Кареев, и она называлась «кареевской». Инженер сам отбирал книги, ездил за ними в Москву и приучил к строгому отбору библиотекарей. Никакого «принудительного ассортимента» вроде М. Бубеннова или С. Бабаевского — только классика. Шаламов писал, что эта библиотека «воскресила меня духовно, вооружила — сколько могла», и факт этот чрезвычайно важен в его биографии.

 

В Туркмене Шаламов и начал работать над первым сборником «Колымские рассказы». Иногда ездил в Тверь (Калинин), посещал Конаково. На оборотах различных справок в его архиве сохранились случайные записи, касающиеся снабженческой деятельности, на тему, что достать: «крюки для КРАЗ, вел. камеру» и т. д. Но два года в Туркмене, несмотря на изматывающий ритм работы снабженца, были необычайно плодотворными для его творчества. За период пребывания на 101-м километре, в Озерках и Туркмене, Шаламов написал примерно половину тех стихов, которые затем вошли в «Колымские тетради».

 

18 июля 1956 года Шаламова реабилитировали за отсутствием состава преступления.

Но справку о реабилитации он получил только 3 сентября 1956 года в управлении КГБ Калининской области, о чем в архиве имеется его расписка. Шаламову повезло – справку ему выдавали уже в новом здании УКГБ. Старое здание внушало ужас. В тридцатых там были приведены в исполнение расстрельные приговоры в отношении примерно 5 тысяч человек. А весной 1940 года расстреляно более 6 тысяч польских военнопленных – их свозили сюда партиями.

Говорят, что когда в середине 50-х годов сюда приехали ленинградские стоматологи обживать новые владения, подвалы им пришлось отмывать от крови. В 1970-е во время строительства нового корпуса медицинской академии были обнаружены человеческие останки. Дальнейшая судьба этих останков неизвестна.

 

10 октября 1956 года Варлаам Шаламов получил расчёт и навсегда покинул Туркмен.

 

ЗЫ (Фото). А зори-то в здешних краях прямо как в повести Бориса Васильева – тихие-тихие…