Су Катя

Каждый год, накануне Петровской, кто-то из детей, а то и все, отправлялись в лес за ягодой. Если лето было хорошее, то в Сосняг за малиной, если так себе - в Ельник за земляникой. К ночи мама пекла фамильный торт, и все хвостами крутились вокруг неё, деля, кто будет облизывать ложку, а кому выскребать кастрюлю от глазури.

В Петровскую с усадьбы никуда не ходили, разве что рано-рано утром в поле - за васильками, если накануне не удавалось их нарвать. В тонкостенный стеклянный кувшин с ручкой ставился пышный букет полевых цветов: колокольчики, васильки, ромашки, полевая герань с хвостами мятлика и овсяницы. Пеклись пироги в русской печи, бродил квас, готовилось много еды.

В поле не ходили - ждали дождя, убирали сено с усадьбы. Взрослые носили сено на носилках, дети с визгом прыгали с сеновала в наношенное сено и снова по стене лезли вверх, чтобы прыгнуть опять. Потом брались за волокуши, поглядывая на небо - успеть бы до дождя стаскать сено во двор, да закинуть на сеновал.

К вечеру во двор выносились столы, выставлялась еда, сходились гости.

Шумно и весело справляли мы день рождения бабушки.

 

Мой самый главный учитель. У неё не было педагогического образования. Были лишь "три класса и калидор", как она сама говорила. После этого самого "калидора" её, семнадцатилетнюю девочку, отправили работать заведующей яслями. Вот и вся её бурная педагогическая деятельность. Потом пошли свои дети и тяжелая работа в колхозе – куда пошлют.

Она не делила нас на любимых и нелюбимых. На её коленях всегда хватало места нам всем. С ней даже ненавистная прополка огорода становилась увлекательной игрой. Все мои практические умения, необходимые в хозяйстве – её заслуга. Всё моё терпение и любовь к детям – её долгая и кропотливая работа. Через её руки прошло такое количество разных детей, что её можно назвать профессионалом.

Она учила нас одной простой, но очень важной вещи – делать свою работу так, чтобы потом никому не было стыдно за сделанное тобой. Я помню своё деревенское детство, счастливое, но совсем не лёгкое. Я, шестилетняя девочка, старательно вожу мокрой тряпкой по полу в избе, а в ушах звучит её голос: Руки прикладывай!

Определение на всю жизнь. Когда ты что-то делаешь – прикладывай руки. Не трусь, не ленись, терпи, даже если не нравится, и делай свою работу так, чтобы никто не мог тебя упрекнуть в плохом качестве. И гордись своим трудом. Мы все в семье определяем свою жизнь по одному правилу: А что бы на это сказала бабушка? Её похвалой гордились. Её так не любили расстраивать. Высшая похвала от моей мамы: Ну, тебя ведь бабушка учила!

Казалось, её знали все. К ней приходили за советом, за помощью, да просто за солью.

В нашем доме всегда кто-то гостил. Ни к кому в нашей семье так не ездили, как к бабушке. В деревню, где магазин работал три раза в неделю. Где не было моря, всего лишь запущенный пруд. Мои братья, возвращаясь из армии, первым делом ехали к ней. Моя сестра, выбирая, где учиться, уехала от дома за две тысячи километров, потому что здесь жила бабушка. К ней ездили просто так, без повода. Ей посылали приветы и звали в гости, к ней заходили незнакомые мне люди, заезжали на пару минут поговорить, к ней привозили своих друзей и подруг, потому что знали – в этом доме принимают всех.

У неё было замечательное чувство юмора – доброе. Я не помню ни одного дня, когда бы в нашем доме не звучал смех. С раннего утра и до позднего вечера – смех и песни. Она научила меня не сдаваться, даже если всё очень плохо.

Уже больная, с полупарализованной рукой, она вставала с утра и шла что-нибудь делать по хозяйству. Чистила лук на суп, еле удерживая нож в руке. И отобрать у неё её работу ни у кого не поднималась рука.

Она могла быть суровой, жёсткой, но всегда справедливой. От тех, кого любишь, всегда требуешь больше, потому что хочется, чтобы они были самые лучшие. Нас любили. Нас очень сильно любили. И очень много требовали. Чтобы мы были честными. Добрыми. Справедливыми. Не убий. Не укради. Не возжелай чужого. Люби людей. Помогай людям. Живи так, чтобы никому не было стыдно за твою жизнь. Не проматывай свою жизнь. И да – руки прикладывай!

Я до сих пор безумно скучаю по её улыбке. Её нет в живых уже двадцать один год, но мы до сих пор, возвращаясь домой, бросаемся в комнату, чтобы поздороваться с ней. Ждём, что она повернётся в кресле и посмотрит через плечо, кто приехал. И посмеётся вместе с нами, когда мы расскажем, как живём, какие дела делаем.

 

Сегодня ей было бы 103 года. Ровесница революции, пережившая и голод, и Великую Отечественную войну, и смерть дочерей, оставшаяся вдовой в 35, вырастившая пятерых детей, построившая дом, всегда бодрая и весёлая Анюта Тычинка, Анюта Семёниха, Семеновна, баба Анюта, Ба.

Я так скучаю по тебе, Ба. Так скучаю.

С Днем Рождения!