АСЕЙ

1. Начало

Волнуют, беспокоят чистые листы дневника, мусолят глаза. Как бы говоря: пора, пора осваивать и эту, данную нам разработчиками функцию. А для меня, ведение дневника, всегда было трудным делом, по причине общей несобранности. Что школьные, что спортивные дневники всегда зияли большими пробелами. А события на сайте, тем временем, бурным потоком сменяя и сталкиваясь друг с другом, текут мимо моей, богом и читателями забытой странички. Очередной Кубок, создание Лиг: бурлящие страсти вокруг них, сами мысли о них, обдают меня своими брызгами, и уже не намекают, а словно бы насмехаются надо мной: вот и останешься ты, дружок, на периферии всех главных событий сайта. А перила узкой и крутой лестницы новых Лиг, невзирая на эпидемиологическую обстановку, того и гляди будут замусолены, жаждущими пробиться в золотые чертоги истинных поэтов. Вступай же и ты, в эту безликую массу претендентов. Готовь свои кулаки.

Не один день, ходил я вокруг да около, своего дневника. О чём написать? Как начать? А ничего путного, кроме как "Проснулся с первыми петухами", в голову не приходило. Но тут подошло время традиционного Кубка Поэмбука, в котором мне, в очередной раз, повезло поучаствовать. Так о чём же другом и написать в дневнике, если не о нём, резонно подумал я. Тисну в дневник хоть что-нибудь о Кубке, и тем самым, исполню давно желаемое.

Решил я, что не буду хвалить или ругать победителей, утешать посыпающих голову пеплом проигравших. Расплетать на волокна тонкую материю стихотворных шедевров. Всё это сделают и без меня более компетентные лица. Я же напишу лишь об общих впечатлениях и ощущениях, которые сложились у меня, от проведения кубковых состязаний. А несколько ироничный тон изложения, который я взял с самого начала на вооружение, позволит не относиться читателю к моим заметкам слишком серьёзно, а мне самому, эффектно спрятаться за маской недотёпы и пустобреха, в случае нечаянного проникновения мной в сферы, о которых я имею смутное представление. Надеюсь, мой рассказ окажется не длиннее этого моего короткого вступления.

 

2. Кубковые баталии

Это уже не первый Кубок, который проводится в два потока. В первом потоке выступали матёрые, закалённые борцы - мастера пера и шпаги (завернул так для красивости), имеющие за плечами литературные удачи, награды и, отмечу, заслуженное положение на сайте. Во втором потоке подобралась более разношёрстная компания претендентов на призрачные высоты. Здесь можно было встретить и матёрого литератора, и питающего надежды начинающего поэта, и закостенелого, покрытого шрамами, но всё же готового ринуться в очередной бой графомана. Второй поток количественно во многом превосходил первый, но заветные путёвки в следующий финальный этап, получало такое же количество претендентов, что и из первого. В первом потоке схлестнулись равные, неуступчивые противники. Здесь соперничество шло ноздря в ноздрю. Во втором - выделялись явные лидеры; многим отстающим от них, пришлось констатировать тщетность своих усилий побороться с ними... Вот как-то так рисуется мне борьба, происходившая в Кубке.

Обобщения, обобщения - в целом автору не стоило бы к ним переходить, не научившись разбираться хотя бы в самых элементарных вещах. Вот допустим, сумел бы автор определить, как благозвучнее звучало бы в стихах "вогнуто-выпуклый" или "выпукло-вогнутый"? Вопрос. А он начинает сразу рассуждать о материях куда более сложных. Можно сказать фундаментальных, и всё это из-за каких-то своих, никому не нужных ощущений.

А ощущения у автора этих строк после прочтения всех работ в двух параллельных потоках возникли вот какие:

В первом потоке работы показались ему в целом позаковырестей, потехничней, поаброкадабистей. Зато во втором - понаивней, подушевней, поискренней. Учитывая то, что в первом потоке участвовал, можно сказать, цвет авторов сайта, и по их работам можно почувствовать специфический привкус Поэмбука, подумалось, так вот какая трансформация должна произойти с авторами второго потока, при прохождении сита на поэтическую профпригодность. Думается, для этого судьями используется сито с ячейками определённой конфигурации. Ведь как ещё по другому получить этот привкус? И ещё, появилось беспокойство, а что, если на пути к "успеху", с твоими стихами должны произойти такие метаморфозы, то жаждешь ли ты такого "успеха"? Впрочем, для меня это беспокойство скорее всего необоснованное. Ведь для движения вверх все-таки нужен какой-никакой талант.

Подводя итоги этой нелёгкой гонки эгоцентризмов, нельзя не признать в целом, справедливость финальных итогов двух этих состязаний. И пусть, как всегда, есть (и будут) переоценённые и недооценённые работы и авторы, закулисные игры, личные предпочтения судей, ухищрения самих авторов, поданные в конкурс работы выстроены более-менее по ранжиру, а это - в конкурсе немаловажно. Вот. Вроде бы что-то сказал, а что сказал? Не столь важно. Главное первая страничка дневника успешно мной перевёрнута.

 

3. Поэты и критики или 300 лет, как один день.

Сильные победили, слабые низвергнуты вниз. Теперь самое время остановиться на отношениях поэтов - авторов с судьями, назовём их журналистами. Почему именно так? Потому, что я предоставляю уникальную возможность себе, и бог весть какими судьбами, забредшему на мою страничку читателю, рассмотреть, как обстояло дело с этими отношениями триста лет назад, и сделаю я это с помощью "Персидских писем" Шарля Луи Монтескье. Правда, речь в этом романе идёт об авторах печатающихся в журналах, но сам великий француз, даёт нам право этим пренебречь: "Большинство авторов,- утверждает писатель, - похоже на поэтов, которые безропотно вынесут целый град палочных ударов, но, будучи равнодушны к своим плечам, до такой степени неравнодушны к своим произведениям, что не выносят ни малейшей критики. Вот и приходится остерегаться, как бы не задеть у них столь чувствительную струнку; и журналисты хорошо это знают. Поэтому они поступают прямо наоборот. Они начинают с того, что хвалят тему сочинения - это первая пошлость; затем переходят к похвалам автору - похвалам вынужденным, потому что они имеют дело с людьми, у которых не прошёл первый пыл и которые вполне готовы постоять за себя и разгромить дерзкого журналиста."

Оставим пока в стороне журналистов, перейдём сразу к авторам. Ведь каково это читать? Да откуда он знал, этот французский барон, что мы, нынешние авторы, такие?! Загляни практически под любое произведение конкурса и увидишь, как бойко и нынче автор бьётся с судьёй за своё детище. За своё кровное, выстраданное. А если и не бьётся, то, ох, как многозначительно молчит. А конкурсант рангом повыше, столкнувшись с внешним судейством, выказывает такой отпор пришлому варягу, расписывая все нюансы и достоинства своего нетленного творения, что становится странно, почему он ещё не ходит по подъездам, и не продаёт его вместе с кухонной утварью.

С журналистами, то бишь судьями, нынче на первый взгляд, всё кажется гораздо сложнее. Не приласкают, не приголубят почём зря. Совсем испортились за триста лет. И где эта их похвала темы? А похвала автору? Нет же ничего этого. Они хладнокровно препарируют, как лягушку, и саму тему, и произведение, да и автора, заодно с ним.

Но всё таки, не стоит забывать, что в нашем случае речь идёт об анонимном конкурсе, и изначально, критики имеют некое моральное превосходство перед авторами, в отличии от журналистов Монтескье. Но вот, что может произойти, если автор оказывается более именитым чем критик, после того как скинуты маски, мы могли бы лицезреть уже после конкурса. Когда один из критиков, видя кому поставил низкую оценку, оправдывался: мол, я же не видел, кому я её влепил. А так бы прочувствовал, проникся, оценил выше.

Нет, журналистов из "писем", не корректно сравнивать с нынешними членами жюри конкурса. Скорее их можно сравнить с рецензентами стихов на нашей странице, такими же поэтами, как и мы. Здесь автор и критик выступают на равных, зачастую имеют дружеские отношения. И их похвала тексту и автору обоюдовыгодны и приятны, как и триста лет тому назад.

Хотел закончить свои измышления лёгким, "бизейным" пассажем, а заканчиваю его чуть ли не морализаторством о том, что за триста лет ничего-то в нравах поэтической тусовки не изменилось. Впрочем, к морализаторству давно уже не относятся, как к чему-то серьёзному. А значит, и к моим заметкам, прошу отнестись соответственным образом.