Вьюжин Лев

(обрывки чьих-то старых записей)

 

 

«В одном доме жили люди. Разные люди. Молодые, старые, пьющие, трезвенники, шахтеры, милиционеры. Были ещё — продавщица и моряк.

Жили-были тоже по-разному: кто — в забой с утра, кто — в запой, у кого-то — вошь на аркане, у кого-то — фига в кармане, у продавщицы — шиш, но с маслом, а как же. Раз в полгода у моряка — встреча, ревность, драка, развод, примирение и любовь…

Обычный дом, в общем-то. Среднестатистический, можно сказать.

Правили домом многие — как отдельные люди, так и целые организации. Конечно, официально такое действо называлось «обслуживали», а не правили, но будем честны — правили всё же. Тем более что власти предержащие — вроде бы и «слуги народные», но — «правительство», как ни крути.

Правили всяко… Когда жёстко, а когда и очень жёстко. Ну, да то ладно, в государстве жить— не по джунглям за мамонтами гоняться. Жильцы, они люди понятливые, — спокойно, терпеливо и где-то философски относились к миропорядку и социальному обустройству. Моряк, на что уж вольная душа, так и тот после примирения и достижения фазы любви старался не будоражить лишний раз общество.

Приходили к дому — сектанты всякие, коммивояжёры, оппозиционеры и агитаторы. Смущали умы, втюхивали залежалый товар, тухлые идеи, лозунги рекламные. Звали пройтись, поорать, старый мир порушить… Их не то чтобы не любили, но не привечали. Только уж больно надоедливых гнали. Впрочем, отдельных даже били, но не злобствуя, для острастки и профилактики больше.

Да и что значат для дома горлопаны и соцдизайнеры средней руки? По большому счёту — почти ничего. Поколебать, изменить, довести самосознание квартиросъемщиков до точки невозврата не под силу обычным смертным…

Субстанцией, незримой и не определяемой наощупь, глобальной сутью, проникающей в каждую клеточку пространства, — над, под, за, перед домом лежало «бабло». Глядя на телодвижения, звукоизвлечения, целеполагания объектов, предназначенных к трапезе, оно не испытывало каких-либо эмоций. Игры в демократию, социальную справедливость, мораль и нравственность — это всё для сервировки и аранжировки процесса, для того чтобы блюда шли к столу упорядоченно, не взбрыкивая и не выкидывая никому ненужных фортелей.

Дом был обречён…»