Тодд Леорнелла

Перед вами – эротический фанфик с главными героями мюзикла «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит».

Хорошая новость: содержание канона знать не обязательно. Просто мне приятно создавать работы, посвященные этой парочке, упоминать их имена, передавая некоторые полюбившиеся мне черты их образов.

Сюжет: Действие происходит в викторианской Англии 19 века. В процессе наказаний мм… по попке у двух тинейджеров необычайно обостряется сексуальная чувственность, и они на удивление искренне делятся друг с другом своими интимными переживаниями. Это забавная история, в которую влипли сразу две непослушные попки, рассказанная Нелли Ловетт от первого лица.

Я знаю, чего вы в тайне ждете от меня, а потому об ЭТОМ и пишу. Но, может, вы хотите чего-то большего? Ну, подождите, подождите!..

Посвящение: Маленькой непослушной попке, которая меня вдохновляет! (Ну, конечно же, Суини!)

 

 

ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ:

 

_________________________________________________________________________________________________

 

Пятьдесят поцелуев... ремешка

 

ЭПИГРАФ:

 

Как весело вдвоем гоняться за опасным,

О сокровенном говорить начистоту...

Порочны те, что видят пошлое в прекрасном,

И безобразны, кто не верит в красоту!

(Авторские строки)

 

 

 

Глава 1. НЕПОСЛУШНАЯ МАЛЕНЬКАЯ ПОПКА

 

 

Ремень!.. Отец любил меня сильнее всех на свете, но если мне случалось нашалить, он назначал мне сразу два строгих домашних наказания: стояние в углу и порку ремешком… по голой попке. Взяв меня за руку, он уводил меня к себе, а двери запирал на ключ, и если кто-то слышал доносившиеся из-за двери отрывистые звуки, то это были только хлесткие удары ремешка и никакого крика. Хотя порой бывало очень даже больно.

Не дожидаясь приглашения, я быстро поднимала свой подол и приспускала панталончики пониже, оголяя кругленькие ягодички (мои любимые!). Укладывалась к папе на колени и замирала… в ожидании первого горячего удара.

И вот сегодня снова мне «повезло»!

– Давай-ка, Нелли, проучу тебя по голой… – пояском, – сказал отец и приступил к серьезному семейно-воспитательному разговору.

– Ай!

Я, кажется, сказала, что обычно не кричу?.. Значит, я снова солгала! За это дело я как раз и получаю.

Первые удары длинного, узенького кожаного ремешка (отец купил его специально для меня, вернее для моей задиристой и непослушной попки!) с непривычки показались особенно болючими. Но это – первая ступенька к сокровенному! В то время, как я получала жгучие, жалящие поцелуйчики ниже спины, мое разгоряченное воображение в самых ярких красках рисовало мне смелые картинки. Я никогда и никому их не показывала. Хех, да и не покажу, хотя художница из меня отменная. Я представляла, что красивый, – обязательно темноволосый с большими темными и выразительными, умными глазами! – мужчина с крепкими округлостями (там, где надо!) спустив штаны, послушно укладывается мне на колени… и выгибается, отчаянно желая одного – ремня! Сперва – ремня!.. И я хлещу его так крепко, как он просит, шаловливо зажимая между бедер его растущее от возбуждения… хм… гм... вот, вспомнила, как это прилично называют в обществе – «достоинство»!

Ну, а пока что хлесткий ремешок еще гуляет по моей во всем виновной попке! Но я терплю. Не из упрямства, а лишь потому, что слишком увлечена своей фантазией! – и что-то сладостное, жаркое, вибрирующее неописуемо приятно щекочет между ног:

– Ах!

Шлепающие удары ремешка слышны через открытое окошко. Мне кажется, вся улица прислушивается, когда меня наказывают, сосредоточенно считая звонкие стежки и аккуратно отмечая их рядом с датой в розовых блокнотиках. И всем без лишних слов понятно, что секут меня по голой попе! Но я всегда послушно подставляю голенькую попку, как бы сурово папочка меня не драл. Очень надеюсь, что никто не догадался, в чем причина такого неоправданного послушания! Просто на самом деле, мне чертовски нравится, когда меня стегают, поучая! Можно, совсем без поучений – только отвлекают от сути дела.

– Прогнись! – Отец передвигает мою попку выше, и я сползаю чуть ли не до пола с его колен, с опаской заглядывая под кровать. Мне в детстве говорили, что там всегда сидят какие-то бабайки, которые следят за поведением распоясавшихся ребят. Ну, что ж, распоясался – давай штаны спускай!

– Так, выше попу и не хнычь!

Я подчиняюсь, в приступе судорожной дрожи продолжая изо всех сил мечтать о демонически обаятельном мужчине с горящими глазами и упругой непослушной попкой, непременно голой, отданном в полное мое распоряжение. Да, кстати, надо бы придумать ему имя? Как же его зовут?.. Ага, придумала: Суини! Что далеко ходить: иначе даже бить, ой, – быть не может. Правда, пока ему еще всего пятнадцать, как и мне, но время лечит: скоро мы непременно вырастем и, может, даже немножко поумнеем. Хи-хик, по крайней мере, он!

Несколько поучительных стежков по голым ляжкам, и папа неожиданно мягко поглаживает мои раскрасневшиеся половинки.

– Все! Первое наказание окончено. Вставай!

Так быстро?! Я разочарованно, дрожащими от возбуждения руками подтягиваю панталоны к пояснице.

– Я, кажется, не разрешал вам одевать штанишки, юная леди! – как можно строже говорит отец. – Немедля становитесь в угол. Да, и держите свой подол повыше! Подумайте о вашем недостойном поведении часок. Увижу, что не слушаешься – снова всыплю! – слегка «смягчается» он наконец, устало пересаживаясь в кресло.

Ремень сейчас лежит на стуле, свернутый клубочком, точно змейка. Иногда, за особо весомые достижения и заслуги, мне добавляют еще десяток – на закуску, чтобы урок заполнился получше. «Повторение – мать мучения!» – смеется отец, от души угощая меня «сладеньким». Эх, знал бы он, как на самом деле это сладко! Только безумно мало, хотя и чувствуется раза в два больнее, чем в начале порки.

Я стою, уткнувшись носом в угол, искоса поглядывая на ремень. Добавят или нет? Я точно заслужила: я старалась!

Но ровно через час отец похлопывает меня по остывшей попке и отпускает с миром:

– Иди-ка, Нелл, к себе: довольно на сегодня… Ну, ты хоть поумнела? – с надеждой спрашивает он.

– Нет, папочка! – честно признаюсь я, подтягивая панталончики.

Отец со вздохом отпирает дверь, и я проворно выбегаю в коридор.

Пробравшись в свою комнату, я запираю двери, сдергиваю панталоны, укладываюсь поудобнее кверху попой и начинаю «трезво» рассуждать на самые возвышенные темы.

По моему, ни с кем не согласованному, мнению: попка – второе лицо мужчины. Стыдно признаться, но у некоторых лицо – вторая попа! А такой красивой и задорной попки, как у Суини Тодда, сына соседского цирюльника, мне не сыскать во всей Викторианской Англии! Оно и к лучшему: мне хватит и одной.

Ну, как-нибудь я доберусь до этого неугомонного, вертящегося места, и ты получишь столько, сколько я решу! Держись, Суини – хоть за ножки стула! Только сначала приспусти штанишки!..