Андрей Мансветов

Итак, конкурс критики и публицистики ZOOM завершился подведением итогов. Победители определены. В обоих случаях на пьедестале не оказалось работ, против которых я возражал бы категорически. Впрочем, категорически приветствуемых не оказалось тоже. По сути, ни одна из работ не устроила бы меня безоговорочно, будь я редактором некоего толстого журнала.

Это не значит, что не была взята «планка», просто хотелось и ожидалось лучшего, а во многих случаях просто другого. Вроде бы даже в условиях было прописано: «и жюри, и все в издательстве ждут, что работы конкурсантов будут прежде всего ориентироваться на читателей, то есть мы видим их не только глубокими и компетентными, но и ИНТЕРЕСНЫМИ И ЖИВЫМИ». Но, увы и им, и нам. Толика живого и интересного оказалась настолько до обидного малой, что элементарное попадание в формат уже воспринималось, как большой плюс.

Ну что ж, зато имеем еще одно подтверждение тезиса, что хорошо писать о литературе - занятие посложнее, чем писать её самоё. Это, кстати, довольно «вкусный» феномен, говорить о котором можно долго и разнообразно. Тут и привитая не блещущими ничем учителями русского-литературы ненависть к критике, архетипически свойственная поколению советских школьников, и практические соображения: ну кому, кроме Неистового Виссариона и друга его Добролюбова удалось прославиться на сей скорбной ниве… А еще давление среды. Напишешь о ком-нибудь, чем-нибудь хорошо, скажут: «пиаришь»! Напишешь плохо, в ответ: «да чё ты вообще понимаешь, да кто ты такой»?! Заинтересуешься чем-то, начнешь копать, «задолбал», скажут, «многабукф» (или как там это по-албански).

Возвращаясь к конкурсу(сам), скажу, что для меня главной проблемой при чтении работ стало отсутствие внятно понимаемого авторами адресата их текстов. А ведь это не поэзия, которую, вслед за иными столпами и мэтрами можно ваять «для вечности». Это, в определенном смысле (только не надо мне в контраргумент приводить википедию), стэндап, в не меньшем - диалог с молчаливым (или не очень) собеседником, проповедь, исповедь, конспирологический сеанс и прочая, прочая.

Тут важны и точность, и уникальность высказывания, интересная (неожиданная) точка зрения нужна. И не надо забывать, что в рассматриваемых жанрах навалом своих «осеней-просиней», плюс всегда есть шанс заработать медаль «капитана очевидность» или изобрести колесо. И никуда не девается необходимость искать свой голос, свою фишку.

Как это делать, никакой универсальной формулы нет. Тут точно мало (а точнее он совсем не годится) опыта написания школьных сочинений. Гуманитарные курсовые и дипломы - тоже мимо, разве что для расширения кругозора и развития навыка элементарного сравнения.

Очень небанальная задача – сказать свое слово о чужом слове или слове как таковом. Очень тонкий эквилибр – снивелировать свое авторское я до растворения в культурной среде, или отождествления с читателем. Можно еще, наоборот, предложить на позор миру свою призму культурного-литературного опыта как мерило. Предложить не в режиме «я гений, Игорь Северянин» а по-пацански, в смысле «за базар отвечу».

Это важнее, чем нашпиговывать текст сложными словами из филсофско-филологического словаря вкупе с модными дискурсами и парадигмами. Впрочем, тут мы возвращаемся к вопросу об адресате. А он не единственный.

Еще один важный (системный) «косяк» представленных на конкурсы работ – отсутствие у многих авторов понимания, что и критический, и публицистический текст должен представлять собой цельное законченное произведение, с курсивом, болдом и жирным подчеркиванием на последних двух словах. Не буду останавливаться на элементах жанровых идентичностей, тут важен сам принцип.

Допустим, автор взял чье-то стихотворение(ия), порассуждал о них, поинтрепретировал смыслы… И что? И зачем? Имеем в виду, что ответ «облагодетельствовать читателя» не годится. Равно как бессмысленно в десятке абзацев пытаться обозреть все пространство современной или любой другой словесности.

Нет, и то, и другое, и прочее равное имеют право быть, но лишь в прокрустовом ложе жанра «критические заметки», в тяготении к каковому никто из участников конкурса замечен не был.

Тут бы имело смысл, порассуждать о методах, изобразительно-выразительных средствах, форматах эссе, проблемной статьи, рецензии, обзора и т.д., но уж больно долгий разговор получится по каждому из пунктов.

Третий и последний общий момент, о котором мне хотелось сказать, – логика. Поелику она, как не крути, краеугольный камень публицистических (в том числе художественно-публицистических) жанров. Не буду приводить свой диалог с одним из авторов-участников, скажу только, что оставлять аргументы (в описываемом случае – аргументы причин сравнения) в умолчании, по причине их очевидности для автора, все же не стоит. Не поймут-с.

Вот, собственно, и все. А в качестве ложки меда в бочку более жидкой (но не антагонистичной) субстанции, хочу сказать, что некоторый культурно-литературный позитив я по итогам чтения конкурсных работ получил. Во-первых, три не читанных мною романа захотелось, как минимум, пролистать (еще один, спасибо автору рецензии, точно читать не стану). Во-вторых, в очередной раз появился повод задуматься о феноменологии русскоязычного верлибра. В-третьих – с удовольствием вспомнил опыт литературоведческого анализа и интерпретации поэтического текста. В-четвертых, метареалисты, ДООС, Алексей Иванов, Данила Давыдов, Бёлль…

В общем, как говорится в одном хорошем анекдоте: «Всем спасибо, война окончена…»