Львова Елена


Памяти Беллы Ахмадулиной

 
29 ноя 2018Памяти Беллы Ахмадулиной
Сегодня, 29 ноября, день памяти великолепной и неподражаемой Беллы Ахмадулиной (1937-2010)!
Все мы неоднократно слышали "О мой застенчивый герой" из фильма "Служебный роман".
 
О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнёра!
 
К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.
 
Но в этом сраме и бреду
я шла пред публикой жестокой -
всё на беду, всё на виду,
всё в этой роли одинокой.
 
О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.
 
И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
стою с упавшими плечами.
 
Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.
 
Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.
 
1960-1961
 
А сколько песен и романсов создано на ее тексты... "А напоследок я скажу", "По улице моей" и другие...
 
Предлагаю вспомнить ещё некоторые её стихотворения!
 
Она цеплялась за любовь,
Как за последнюю надежду,
Что омолаживает кровь
И носит модные одежды.
Она цеплялась за любовь,
Она счастливой быть хотела,
Пусть не хозяйкой, пусть рабой
Чужой души, чужого тела.
Она цеплялась за любовь
Уже стареющей рукою...
Любовь, надменно хмуря бровь,
Китайский чай пила с другою.
Вот дура! Дура ты, любовь,
Не с тем живешь, не тех целуешь -
Тебя как чуда ждёшь, а ты…
Уже балованных балуешь.
Эх, дура, дура ты, любовь,
Вот так умрёшь, не зная рая.
И правда - умерла любовь.
Любовь ведь тоже умирает...
 
Белла Ахмадулина
 
Ты, населивший мглу вселенной,
то явно видный, то едва,
огонь невнятный и нетленный
материи иль божества,
ты — ангелы или природа,
спасение или напасть,
что ты ни есть, твоя свобода,
твоя торжественная власть.
Не благодать твою, не почесть,
судьба земли, оставь за мной
лишь этой комнаты непрочность,
ничтожную в судьбе земной.
Зачем с разбега бесприютства
влюбилась я в ее черты
всем разумом-де безрассудства,
всем зрением-де слепоты!
Кровать, два стула ненадежных,
свет лампы, сумерки, графин,
и вид на изгородь продолжен
красой невидимых равнин.
Творилась в этих бедных стенах,
оставшись тайною моей,
печаль пустых, благословенных,
от всех сокрытых зимних дней.
Здесь совмещались стол и локоть,
тетрадь ждала карандаша,
и, провожая мимолетность,
беспечно мучилась душа.