Khelga

Двенадцатилетний футболист завтра летит на соответственно футбольные сборы в Сочи.

 

Куда его только по разным поводам не собирали. Вплоть до Японии. Но я процессов компановки багажа означенного спортсмена, как правило, избегала. Случайно. Руководила по телефону - зубную щётку положи, в Сербии тоже чистят зубы. Ну и доброго пути, всякое такое.

 

Сегодня не избеглось. Близка к умственному помешательству.

 

Штаны для тренировок чистые. Но драные.

 

Гетры не драные. Но их две штуки из четырёх, положенных по регламенту. Причём непарных две штуки. Футболист орёт, что вопросы парности не интересуют ни одного футболиста. А мне откуда знать?

 

Шорты для тренировок... тоже не драные. Но, опять таки, нужно две. Два или двое, уже не помню, как это по-русски. Вчера были раки по пять рублей - ну очень большие.

 

Щитки. Одна штука, один щиток. Футболист чешет затылок, потому что здесь отсутствием интереса к парности никак не жахнуть.

 

Мяч. Велели свои мячи дома оставить. Выдали казённые. Велели сдуть. Как?!! Я никогда не сдувала никаких мячей. Папаша дон Педро спит, потому что в шесть утра надо быть в Шереметьево. С этим самым сдутым мячом в том числе. Дети тычут в мяч иголками, будто он - кукла вуду.

 

Бутсы надо мыть. И сушить. Четыре штуки. Парные. Две штуки очень понтовые, я на них боюсь даже дышать. У меня нет настолько дорогой обуви. А кланяться в пол бутсам я умею ещё хуже, чем сдувать мячи.

 

Я не знаю, где плавки для аквапарка. И футболист не знает, но виновата я.

 

Зато отец торжественно купил футболисту дезодорант, почти такой же понтовый, как бутсы. Наскучив тыкать, дети пшикают. В квартире воняет не то ментолом, не то эвкалиптом, а может, вовсе драконовым деревом с Тенерифе. Раздаю затрещины. Чихаю.

 

Какое-то особенное футбольное мыло, которое тоже торжественно и так далее, нашлось за диваном. Понятно, кто виноват.

 

Хочу чаю, зелёного. От нервов. Потому что остались неохваченными учебники: по физике и алгебре - и вроде ещё по чему-то. Чайник сломался. Грею воду в микроволновке.

 

Кто-нибудь. Скажите, пожалуйста, что все околотринадцатилетние мальчики - придурки. Успокойте меня.