Wowk

Вадим Сергеевич Шефнер (30 декабря 1914 (12 января 1915), Петроград — 5 января 2002, Санкт-Петербург) — советский русский поэт и прозаик, фантаст, переводчик, родился в Петрограде в семье пехотного офицера. Является внуком генерал-лейтенанта Алексея Карловича Шефнера, основателя порта Владивосток.

Почти всё детство и юность провёл в Петрограде. Но в 1921 году семья уехала в Старую Руссу к месту службы отца. После смерти отца от туберкулеза Вадим Шефнер вместе с матерью-воспитательницей жил при детском доме в Старой Руссе, спустя некоторое время вернулся в Петроград. После школы окончил ФЗУ, в 1930-е годы был рабочим на различных ленинградских заводах.

В первые месяцы Великой Отечественной войны был рядовым в батальоне аэродромного обслуживания под Ленинградом, с 1942 года — фронтовой корреспондент газеты Ленинградского фронта «Знамя победы», закончил войну в звании старшего лейтенанта.

Писать стихи начал в детстве. В 1933 году опубликовал в журнале «Резец» первое стихотворение «Баллада о кочегаре». С 1938 года занимался в поэтическом семинаре-студии «Молодёжное объединение» при СП СССР (руководитель — А. И. Гитович, к работе в семинаре также приглашались Ю. Н. Тынянов, А. А. Ахматова, Н. А. Заболоцкий, М. М. Зощенко и др.), где близко сошёлся с поэтами В. А. Лифшицем и А. Т. Чивилихиным.

В 1940 году издал первую книгу стихов «Светлый берег».

Вторая книга стихов («Защита») вышла в 1943 году в блокадном Ленинграде. В 1943—1945 годах создаёт своё наиболее крупное поэтическое произведение — поэму «Встреча в пригороде», в которой отражены события героической обороны Ленинграда.

В послевоенные годы наряду с поэтическим творчеством также занимался стихотворным переводом.

Первый сборник прозы («Облака над дорогой») издан в 1957 году. Наиболее значительным своим прозаическим произведением считал повесть «Сестра печали».

С 1960-х годов работал также в жанре фантастики, определяя свои фантастические произведения как «полувероятные истории» и «сказки для умных». Самыми популярными повестями стали «Девушка у обрыва» (1963), «Дворец на троих» (1968), «Круглая тайна» (1969), и особенно «Лачуга должника» (1981).

В 1973—1975 годах создал повесть «Имя для птицы, или Чаепитие на жёлтой веранде» (с подзаголовком «Летопись впечатлений»), в которой положил начало ещё одному пласту своего творчества — мемуарной прозе.

Умер 5 января 2002 года в Санкт-Петербурге. Отпевание прошло во Владимирском соборе 8 января. Согласно воле писателя, гражданской панихиды и прощальных речей не было.

Похоронен на Кузьмоловском кладбище Всеволожский район, Ленинградская область.

 

А В СТАРОМ ПАРКЕ ЛИСТЬЯ ЖГУТ...

 

А в старом парке листья жгут,

Он в сизой дымке весь.

Там листья жгут и счастья ждут,

Как будто счастье есть.

 

Но счастье выпито до дна

И сожжено дотла,-

А ты, как ночь, была темна,

Как зарево - светла.

 

Я все дороги обойду,

Где не видать ни зги,

Я буду звать тебя в бреду:

"Вернись - и снова лги.

 

Вернись, вернись туда, где ждут,

Скажи, что счастье - есть".

 

А в старом парке листья жгут,

Он в сизой дымке весь...

 

ВЕСЕННИЙ ДОЖДЬ

 

Дождя серебряные молоточки

Весеннюю выстукивают землю,

Как миллион веселых докторов.

 

И мир им отвечает: "Я здоров!"

 

ЗАБЫВАЮТ

 

Забывают, забывают -

Будто сваи забивают,

Чтобы строить новый дом.

О великом и о малом,

О любви, что миновала,

О тебе, о добром малом,

Забывают день за днем.

 

Забывают неумело

Скрип уключин ночью белой,

Вместе встреченный рассвет.

За делами, за вещами

Забывают, не прощая,

Все обиды прошлых лет.

 

Забывают торопливо,

Будто прыгают с обрыва

Иль накладывают жгут...

Забывают, забывают -

Будто клады зарывают,

Забывают -

как сгорают,

Забывают -

будто жгут.

 

Забывают кротко, нежно,

Обстоятельно, прилежно,

Без надсады и тоски.

Год за годом забывают -

Тихо-тихо обрывают

У ромашки лепестки.

 

Не печалься, друг сердечный:

Цепь забвенья - бесконечна,

Ты не первое звено.

Ты ведь тоже забываешь,

Забываешь, забываешь -

Будто якорь опускаешь

На таинственное дно.

 

ВОЕННЫЕ СНЫ

 

Нам снится не то, что хочется нам,-

Нам снится то, что хочется снам.

На нас до сих пор военные сны,

Как пулеметы, наведены.

 

И снятся пожары тем, кто ослеп,

И сытому снится блокадный хлеб.

 

И те, от кого мы вестей не ждем,

Во сне к нам запросто входят в дом.

 

Входят друзья предвоенных лет,

Не зная, что их на свете нет.

 

И снаряд, от которого случай спас,

Осколком во сне настигает нас.

 

И, вздрогнув, мы долго лежим во мгле,-

Меж явью и сном, на ничьей земле,

И дышится трудно, и ночь длинна...

Камнем на сердце лежит война.

 

ЛЕГКИ ОНИ, И УЧАСТЬ ИХ ЛЕГКА...

 

Легки они, и участь их легка,

Тревоги нет в полете молчаливом,-

Как мотыльки на пламя, облака

Летели к солнцу над заливом.

 

Как лепестки неведомых цветов,

Развеянные бурей отдаленной,

Они летели над водой зеленой,

Чтобы упасть у дальних берегов.

 

А здесь камыш цеплялся за весло,

Безвольный руль петлял, чертил зигзаги...

И нас к закату по усталой влаге

Неверное течение несло.

 

КОГО-ТО НЕТ, КОГО-ТО НЕТ...

 

Кого-то нет, кого-то нет...

В одной квартире старой

Висит гитара давних лет,

Умолкшая гитара.

 

Ее владельца ожидать

Нелепо, бесполезно,-

Унесена его кровать

К соседям безвозмездно.

 

Но кто-то всё не верит в быль,

Что нет его навеки,

Но кто-то отирает пыль

С потрескавшейся деки.

 

И, слушая, как вечерком,

Не помня песен старых,

Бренчат ребята за окном

На новеньких гитарах,

 

Всё смотрит вдаль из-под руки -

Во мрак, в иные зори -

И ждет, что прозвучат шаги

В пустынном коридоре.

 

ГЛОТОК

 

До обидного жизнь коротка,

Не надолго венчают на царство,-

От глотка молока до глотка

Подносимого с плачем лекарства.

 

Но меж теми глотками - заметь!-

Нам немало на выбор дается:

Можно дома за чаем сидеть,

Можно пить из далеких колодцев.

 

Если жизнь не легка, не гладка,

Если в жизни шагаешь далеко,

То не так уж она коротка,

И бранить ее было б жестоко.

 

Через горы, чащобы, пески,

Не боясь ни тумана, ни ветра,

Ты пошел от истоков реки -

И до устья дошел незаметно.

 

Вот и кончен далекий поход,-

Не лекарство ты пьешь из стакана:

Это губы твои обдает

Горьковатая зыбь Океана.

 

ЗАБЫВАНИЕ

 

Если помнить всё на свете,

Ставить всё в вину судьбе,—

Мы бы, как в потемках дети,

Заблудились бы в себе.

 

Утонув в обидах мелких,

Позабыв дороги все,

Мы кружились бы, как белки

В безысходном колесе.

 

Памяти союзник строгий

Забывание — оно

За нее всегда в тревоге,

Вечно вдаль устремлено.

 

Глядя в облачные дали,

Слыша дальние грома,

Зерна счастья и печали

Честно сыпьте в закрома,—

 

Отметая от былого

За незримую черту

Цепкой зависти полову,

Мелких распрей суету.

 

Очищайте забываньем

Закрома души своей,—

Чтобы хлеб воспоминаний

Не горчил на склоне дней.