Ларионов Михаил

Сегодня - День рождения Жана Николя Артюра Рембо.

Рембо – французский поэт, ведущая фигура французской и мировой литературы.

 

Родился 20 октября 1854 года в Шарлевиле на северо-востоке Франции.

 

Жизненный путь

Отец будущего поэта – военный, много лет провел за границей, служил в Алжире, награжден орденом Почетного легиона. Когда Жану было четыре, отец оставил семью, воспитание детей взяла на себя мать.

 

Рембо учился в Шарлевильском лицее. В 1870 году было опубликовано первое стихотворение поэта, после чего он отправился в путешествие по Франции и Бельгии. Когда Жану исполнилось семнадцать, он познакомился с другим известным французским поэтом Полем Верленом. Писатели близко дружили, некоторое время состояли в любовных отношениях. Верлен оплатил юному Рембо поездку в Париж.

 

Прибыв в столицу, Артюр поселился у своего друга, но вскоре вынужден был оставить дом – его выгнала молодая жена Верлена. Рембо сменил несколько пристанищ, гостил у литератора и критика Теодора Банвиля, поэта и шансонье Шарля Кро, композитора Жана Кабане, художника Жана-Луи Форена. Вместе с Верленом Артюр участвовал в собраниях литературных кружков «Дрянные мальчишки» и «Чертыхатели».

 

Рембо неоднократно становился причиной ссор Верлена с женой. Молодой поэт пытался вырвать друга из «мещанской обстановки», постоянно втягивая того в сомнительные мероприятия. На очередном заседании «Дрянных мальчишек» Артюр устроил скандал и был с позором изгнан из общества. Верлен снял для него жилье в районе Монпарнаса.

 

В 1871 году Рембо участвует в восстании Парижской коммуны. Год спустя Верлен оставляет семью и уезжает в Лондон вместе с любовником. Некоторое время они путешествовали по Европе, пока в Брюсселе между друзьями не возникла потасовка. Верлен прострелил Рембо руку и был приговорен к двум годам заключения. Рембо же вернулся в родной город.

 

После пережитых потрясений Артюр перестал писать. Он много путешествовал, жил в Египте, Эфиопии, Йемене, торговал кофе, пряностями и шкурами. Торговал оружием в Эфиопии. В феврале 1891 года из-за проблем со здоровьем Рембо покидает Африку и возвращается во Францию. В Марселе его помещают в госпиталь, где ампутируют ногу. Предположительно у поэта была саркома кости.

 

Некоторое время Артюр жил на семейной ферме, планировал вновь уехать в Африку, однако здоровье поэта окончательно пошатнулось. Невыносимые боли вновь привели его в госпиталь. 10 ноября 1891 года Артюр Рембо скончался в возрасте тридцати семи лет. Похоронен в родном городе Шарлевиле.

____________

из интернета

 

Несколько его стихов, наиболее известных:

 

 

ПЬЯНЫЙ КОРАБЛЬ

 

Я плыл вдоль скучных рек, забывши о штурвале:

Хозяева мои попали в плен гурьбой –

Раздев их и распяв, индейцы ликовали,

Занявшись яростной, прицельною стрельбой.

 

Да что матросы, – мне без проку и без толку

Фламандское зерно, английский коленкор.

Едва на отмели закончили поколку,

Я был теченьями отпущен на простор.

 

Бездумный, как дитя, – в ревущую моряну

Я прошлою зимой рванул – и был таков:

Так полуострова дрейфуют к океану

От торжествующих земных кавардаков.

 

О, были неспроста шторма со мной любезны!

Как пробка лёгкая, плясал я десять дней

Над гекатомбою беснующейся бездны,

Забыв о глупости береговых огней.

 

Как сорванный дичок ребенку в детстве, сладок

Волны зелёный вал – скорлупке корабля, –

С меня блевоту смой и синих вин осадок,

Без якоря оставь меня и без руля!

 

И стал купаться я в светящемся настое,

В поэзии волны, – я жрал, упрям и груб,

Зелёную лазурь, где, как бревно сплавное,

Задумчиво плывёт скитающийся труп.

 

Где, синеву бурлить внезапно приневоля,

В бреду и ритме дня сменяются цвета –

Мощнее ваших арф, всесильней алкоголя

Бродилища любви рыжеет горькота.

 

Я ведал небеса в разрывах грозных пятен,

Тайфун, и водоверть, и молнии разбег,

Зарю, взметённую, как стаи с голубятен,

И то, что никому не явлено вовек.

 

На солнца алый диск, грузнеющий, но пылкий,

Текла лиловая, мистическая ржа,

И вечные валы топорщили закрылки,

Как мимы древние, от ужаса дрожа.

 

В снегах и зелени ночных видений сложных

Я вымечтал глаза, лобзавшие волну,

Круговращение субстанций невозможных,

Поющих фосфоров то синь, то желтизну.

 

Я много дней следил – и море мне открыло,

Как волн безумный хлев на скалы щерит пасть, –

Мне не сказал никто, что Океаньи рыла

К Марииным стопам должны покорно пасть.

 

Я, видите ли, мчал к незнаемым Флоридам,

Где рысь, как человек, ярит среди цветов

Зрачки, – где радуги летят, подобны видом

Натянутым вожжам для водяных гуртов.

 

В болотных зарослях, меж тростниковых вершей,

Я видел, как в тиши погоды штилевой

Всей тушею гниёт Левиафан умерший,

А дали рушатся в чудовищный сувой.

 

И льды, и жемчуг волн; закат, подобный крови;

Затоны мерзкие, где берега круты

И где констрикторы, обглоданы клоповьей

Ордой, летят с дерев, смердя до черноты.

 

Я последить бы дал детишкам за макрелью

И рыбкой золотой, поющей в глубине;

Цветущая волна была мне колыбелью,

А невозможный ветр сулил воскрылья мне.

 

С болтанкой бортовой сливались отголоски

Морей, от тропиков простёртых к полюсам;

Цветок, взойдя из волн, ко мне тянул присоски,

И на колени я по-женски падал сам...

 

Почти что остров, я изгажен был поклажей

Базара птичьего, делящего жратву, –

И раком проползал среди подгнивших тяжей

Утопленник во мне поспать, пока плыву.

 

И вот – я пьян водой, я, отданный просторам,

Где даже птиц лишён зияющий эфир, –

Каркас разбитый мой без пользы мониторам,

И не возьмут меня ганзейцы на буксир.

 

Я, вздымленный в туман, в лиловые завесы,

Пробивший небосвод краснокирпичный, чьи

Парнасские для всех видны деликатесы –

Сопля голубизны и солнца лишаи;

 

Доска безумная, – светясь, как, скат глубинный,

Эскорт морских коньков влекущий за собой,

Я мчал, – пока Июль тяжёлою дубиной

Воронки прошибал во сфере голубой.

 

За тридцать миль морских я слышал рёв Мальстрима,

И гонный Бегемот ничтожил тишину, –

Я, ткальщик синевы, безбрежной, недвижимой,

Скорблю, когда причал Европы вспомяну!

 

Меж звёздных островов блуждал я, дикий странник.

В безумии Небес тропу определив, –

Не в этой ли ночи ты спишь, самоизгнанник,

Средь златопёрых птиц, Грядущих Сил прилив?

 

Но – я исплакался! Невыносимы зори,

Мне солнце шлет тоску, луна сулит беду;

Острейшая любовь нещадно множит горе.

Ломайся, ветхий киль, – и я ко дну пойду.

 

Европу вижу я лишь лужей захолустной,

Где отражаются под вечер облака

И над которою стоит ребёнок грустный,

Пуская лодочку, что хрупче мотылька.

 

Нет силы у меня, в морях вкусив азарта,

Скитаться и купцам собой являть укор, –

И больше не могу смотреть на спесь штандарта,

И не хочу встречать понтона жуткий взор!

 

(Перевод - Е.Витковского)

 

 

ГЛАСНЫЕ

 

А - черный; белый - Е; И - красный; У - зеленый.

О - синий: тайну их скажу я в свой черед,

А - бархатный корсет на теле насекомых,

Которые жужжат над смрадом нечистот.

 

Е - белизна холстов, палаток и тумана.

Блеск горных родников и хрупких опахал!

И - пурпурная кровь, сочащаяся рана

Иль алые уста средь гнева и похвал.

 

У - трепетная рябь зеленых волн широких,

Спокойные луга, покой морщин глубоких

На трудовом челе алхимиков седых.

 

О - звонкий рев трубы, пронзительный и странный,

Полеты ангелов в тиши небес пространной -

О - дивных глаз ее лиловые лучи.

 

( Перевод - А. Кублицкая-Пиотух)

 

РОМАН

 

1

 

Нет рассудительных людей в семнадцать лет!

Июнь. Вечерний час. В стаканах лимонады.

Шумливые кафе. Кричаще-яркий свет.

Вы направляетесь под липы эспланады.

 

Они теперь в цвету и запахом томят.

Вам хочется дремать блаженно и лениво.

Прохладный ветерок доносит аромат

И виноградных лоз, и мюнхенского пива.

2

 

Вы замечаете сквозь ветку над собой

Обрывок голубой тряпицы с неумело

Приколотой к нему мизерною звездой,

Дрожащей, маленькой и совершенно белой.

 

Июнь! Семнадцать лет! Сильнее крепких вин

Пьянит такая ночь... Как будто бы спросонок,

Вы смотрите вокруг, шатаетесь один,

А поцелуй у губ трепещет, как мышонок.

3

 

В сороковой роман мечта уносит вас...

Вдруг - в свете фонаря, - прервав виденья ваши,

Проходит девушка, закутанная в газ,

Под тенью страшного воротника папаши.

 

И, находя, что так растерянно, как вы,

Смешно бежать за ней без видимой причины,

Оглядывает вас... И замерли, увы,

На трепетных губах все ваши каватины.

4

 

Вы влюблены в нее. До августа она

Внимает весело восторженным сонетам.

Друзья ушли от вас: влюбленность им спешна.

Но вдруг... ее письмо с насмешливым ответом.

 

В тот вечер... вас опять влекут толпа и свет...

Вы входите в кафе, спросивши лимонаду...

Нет рассудительных людей в семнадцать лет

Среди шлифующих усердно эспланаду!

 

(Перевод - Б. Лившица)