Колос Николай

ПЕРЕКРЁСТКИ. Книга вторая

Глава 16/38. Что ли, все ведьмами над Землей летели?

 

Не доезжая сотню километров до города Львова на западно-украинских, мощённых камнем дорогах, мелькнула в арьергарде фигура на белом жеребце. – Наездница в белом мужском костюме, знакомая нам по первой книге «Перекрёстки». – «Амазонка»! –Так подумали пахари, вышедшие весной на проснувшиеся от зимней спячки поля. «Амазонка» завершала поезд из следующего состава.

Впереди на чёрном жеребце скакал дебелый мужчина с карабином на перевес. За ним две простые большие, но хорошо срубленные кареты. За каждой каретой бежали по два коня, казалось без упряжи. За лошадьми два крепких усача. – И уже всё это замыкала «Амазонка» на белом гарцующем жеребце … Но начнём сначала ...

Самая короткая и самая правдивая история любой персоны – то ли короля, то ли нищего … да что там короля и нищего! – даже государства, даже континента ... заключается в трёх словах: родился, жил, умер! Или родилось, жило, умерло! Правдивей и короче историй не бывает! Но есть много оттенков, заключённых между рождением и смертью. Ими то – этими оттенками живут и интересуются люди. – Те, что хоть чем то интересуются вообще! Это слово «Жил», или «Живёт» находится, к счастью, между словом «Рождение» и словом «Смерть»!

Можно разложить на составляющие элементы не только слово, но и понятие – «Рождение» и понятие «Смерть», но этим явлением пусть занимаются … и они занимаются – специальные люди.

Мне приятней и доступней заниматься, скорее изучать, догадываться и высказывать своё мнение о явлении, что находится между рождением и смертью. Поэтому мои рассказы не являются оголёнными фактами. Я их одеваю по своему разумению! И в них присутствует среда, в которой они находятся, плюс причинно-следственная ситуация. – В ней они купаются! А это кажется, что я лью воду на колёса не крутящие жернова перемалывающими зерно в муку! – другими словами – на пустые колёса! – В них много воды и мало карасей – скажут некоторые. Может, даже и вы, читатель!

Поэтому переносимся в реальную ситуацию, чтобы ловить любимых всеми «карасей»! В начале новую главу я и начал с них, но, на мой взгляд, необходима была ремарка! За ремарку прошу прощения!

Дед Грыцько, уже знакомый по первой книге, вышел с почти полуторагодичным внуком на крыльцо старого но родного дома и с полуметровой высоты оглядел двор. Во дворе были строения повыше и гораздо новее. Чуть поодаль красовалось строение – гордость деда Грыцька, где перерабатывались овечьи шкуры в овчины, а с них шились белые полушубки для армии … и не только! – Это то, что дед Грыцько должен быть отдать в приданное за свою дочь вместе с полутора тысячным стадом овец!

В светлице сидел пятидесяти-двухлетний лысый ясновельможный пан, как он сам говорил, из самого Кракова, приехавший посватать дочь деда Грыцька и пил сваренное дедом Грыцьком пиво. Дочери жених ещё не видел, но из самых добрых чувств, как он говорил, приехал спасти её репутацию. Спасти честь женщины нагулявшей черти с кем своего байструка! Поэтому он сразу предъявил свои требования на счёт приданного. Плюс он хотел ещё подписать договор на всё имение деда Грыцька после смерти деда, что оно переходит в его пользования, ничего не оставив заблудшим его сыновьям.

Дед Грыцько ничего не ответил, лишь велел ложиться поспать. А сейчас со своим внуком он шёл к его маме, своей дочери доложить такие вот нагрянувшие новости.

Дочь, как обычно, была в это время во дворе в окружении любящих её овец. Её сын, Алексей, привычным движением рук растолкал овец и подошёл к матери. Она улыбнулась, расцеловала его и, закрыв глаза, прильнула к своей груди и не отпускала долго. Дед Грыцько и овцы понимали её, поэтому терпеливо ждали.

– Что передать пану, как его … тьху!.. Забыл как зовут – напомнил дед – тебе ж передали, что он приехал свататься?

– Да, передали. И у меня есть свои условия, чтоб не отказать. Передай ясно-вельможному пану, мои предложения. Пусть хорошо подготовится, выспится, наберётся сил и смелости, и завтра на виду всего двора у нас состоится с ним любимое всеми польскими панами ристалище. На нас будет глядеть весь двор. Рыцарями будем мы с моим женихом! Сразимся с ним на шпагах. Прежде подпишем договор, что за смерть друг друга не отвечаем, и идём на такие мероприятия полюбовно. Победит он – я выйду за него замуж, но без никакого приданого! Ни копейки! – Только я! Если будет моя победа, то пусть убирается в свою Польшу, если останется жив! – А нет, то уж как нибудь его труп до границы я дотащу! – Вот и всё!

– Я тебя понял – сказал дед Грыцько – пойдём внучок, до будущего твоего отчима! – Внучок насупился и поплёлся за дедом. А дед думал: «Вся в меня, зараза!». Пан из Польши его опередил и сказал –

– Пусть, дед, твоя дочь сейчас пойдёт в баню, чтоб не пахла овцами, напомадится и к вечеру устроим знакомство. – И вновь припал к бокалу с пивом.

– Да вот, ясно-вельможный пан, знакомиться придётся завтра …

– Это ж почему? – удивился жених, оторвав ото рта бокал с пивом! – Дед Грыцько поведал условия своей дочери … Бокал с пивом выпал из рук жениха, ударился о деревянный пол, но не разбился, а облил сапоги жениха пивом. Сам же жених покраснел и затопал ногами! –

– Да вы у меня безродные попляшете! – Потом его как громом поразил нервный кашель. Откашлявшись, он ещё более красный продолжал кричать, топал ногами и размахивал руками, перейдя с украинского на польский язык!

– У тебя всё, ясно-вельможный пан? – спросил дед Грыцько спокойно.

– Нет не всё! Я рыцарь и граф уже шестого поколения, а ты дед вместе со своей дочерью безродные! Я хотел осчастливить вас графским титулом! А ты мне ристалище!

– Ты, граф, приехал чтоб ограбить меня, плюс оскорбил мою дочь. Вот она тебя и вызывает на ристалище! Если ты благородный, принимай условие, и защищай своё графство шпагой! А нет, я посажу тебя в карету, чтоб тебе не было стыдно и довезу до границы, а там пересядешь на своего мустанга … худосочного … Ты со сватовством здесь уже третий … и все графы, или бароны безденежные ... работать то не хотите! Не подходите вы моей дочери … кишка тонка! Так-то! Решай! – Речь деда Грыцька привела жениза в спокойное состояние, он присмирел и попросил слёзно –

– Ладно, я уеду сейчас, ссуди мне, дед, сто рублей золотом – я верну тебе … может быть … а то я ведь весь издержался … приездом на сватовство ...

– Я тебе дам двадцать пять рублей без возврата, свиной окорок, и малый бочонок пива, по доброте своей и езжай с Богом! На большее ты меня не разжалобишь … приехал то ведь как вор, а не порядочным человеком …

Возле крыльца уже стояла старенькая карета, запряжённая двумя кобылами и привязан за уздечку худосочный мустанг графа. Неудавшийся жених с опущенной головой, прихрамывая на одну ногу, залез в карету, посмотрел виноватым, жалким взглядом на деда Грыцька и махнул рукой кучеру. Через двадцать минут карета скрылась за косогорами.

На следующий день дед Грыцько подошёл к дочери. Она сидела между овцами её посетившими и склонила голову на беленькую с чёрными пятнышками овцу. Дед Грыцько сказал –

– Ты бы ехала к своему кабардинцу с его отпрыском, зачем мучить себя, да проявлять неразумную гордость. Я через военную канцелярию выхлопочу для тебя подорожную. Ты смелая, прошла не только Индию, но, как говорится : «И Крым и Рим!». – Дочь аж встрепенулась и с улыбкой ответила –

– Отец, именно этого я от тебя ждала! Спасибо, родной!

И начались дорожные хлопоты … Первым долгом рассчитали путь. Придётся преодолеть от окрестностей Луцка до Нальчика примерно 2050 километров, округлённо 2100 км. Расстояние серьезное. Если в неделю ехать лошадиной тягой пять дней, а два дня дать отдых лошадям и людям, преодолевая в среднем рысью за девятичасовой день по 100 километров, следовательно за неделю – пятьсот километров ... то придётся ехать четыре недели. – Месяц!

Другой транспорт решили не рассматривать. Проехать четыре недели тихим шагом рассматривая и фактически изучая большую часть страны было интересно не только с географической точки зрения, но в этом была ещё мистика постепенного сближения одной души с другой душой. Шла непонятная телепатическая передача чувств и такой же телепатический приём. Пусть об это знает только Бог, чтобы всегда была для человека обнадеживающая тайна!

Обозначили города и посёлки ежедневного ночлега и еженедельные внушительные городские пункты для отдыха. Получалось, что где-то нужно было проехать только пятьдесят киометров в день, а где-то и сто пятьдесят!

Официально, согласно полученным документам, миссия отправилась в Кабарду, чтоб договориться с местным начальством на долговременной основе поставлять западным армейским конным корпусам выносливых кабардинских лошадей. И там, в Кабарде, учредить долговременное своеобразное посольство западных армий на постоянной основе с определённым направлением. Поэтому в авангарде гарцевал на вороном жеребце майор Горобец, управляли каретами казацкие сотники, за каретами скакали во всём положенном вооружении два лейтенанта и в арьергарде на белом жеребце в красивой белой казачей форме и с наганом в кобуре на поясе, завершала колонну, в звании капитана кавалерийских войск наша «Амазонка» – дочь деда Грыцька … Такая метаморфоза! – О других – вопросов нет, а у «Амазонки» был природный дар иметь власть над людьми и даже, при необходимости, ими командовать. Становится ясно почему майор внутри отряда подчинялся капитану!

В одной из карет осуществлял увлекательное путешествие её уже почти полуторагодичный сын. Ему нужно проделать такой далёкий, и такой сложный путь, чтоб познакомиться со своим отцом! И в этом тоже есть глубокий смысл – мистический смысл! – Преодолевая трудности дотянуться до отца! Пока дотянуться! – Его, маленького путешественника, опекали две молодые красивые няни. – Две медсестры в звании младших сержантов! – Такие дела! И всё в порядке закона!

Мужчины, по разным причинам отбившись от фронта в пред-фронтовой полосе имели свои законные звания. Сёстры милосердия – тоже. Лишь хозяйка – дочь предпринимателя деда Грыцька была как бы самозванкой. И то не совсем … Ей присвоила звания когорта военных офицеров работающих на ферме деда. Ферма частично работала для армии и присутствие военных офицеров было уместным. Так рассуждал дед Грыцько. А знания и навык владеть оружием его дочь имела. Теперь, когда они направлялись в Кабарду со своей миссией – всё было законно!

Первая остановка была в городе Львове. Военный комендант расквартировал их в старинной гостинице «Карпаты». Елена, здесь мы впервые упоминаем имя дочери Грыцька, прошла по тем местам и культовым учреждениям, где проходил больше двух лет назад отец её маленького сына. И в этом был какой-то символ. – Божий знак! Казалось он оставил для Елены осязаемый след. По этим следам она шла.

Вторая большая остановка на несколько дней была в купеческом южном городе Ростове, через три недели их путешествия. Здесь было всё интересно и непривычно.

В военной комендатуре придрались к их подорожной. Казачий сотник сообщил, что он их задерживает до выяснения обстоятельств и придётся им провести время в холодной. Он казак и перед общевойсковыми офицерами любого ранга загибать свою папаху не собирается. А у них нарушения в подорожной. Отмечено только в городе Львове, а где они были остальное время неизвестно. Дорожных отметок нет! Может они являются нечистой силой, передвигаются по воздуху как ведьмы на метле и служат шпионами на вражеские государства! – Время то военное! Майор из отряда Елены покраснел, хотел что-то сказать, но от возмущения язык его поперхнулся, он закашлялся и чтобы не искать в данной ситуации нужных трудно произносимых слов, обнажил палаш! Дежурный казачий сотник оказался не из робкого десятка тоже вскочил, грудь его всколыхнулась, и вместо того, чтоб урезонит майора, он гаркнул что-то не членораздельное и следом обнажил палаш! Вдобавок крикнул: «Сюда!» дежурившей в коридорах властей, подмоге. Тут же в дежурку вбежали четыре казака и обнажили палаши! На шум вбежали прибывшие с Еленой офицеры уже с обнажёнными палашами. Секунды казались вечностью! Нужна была маленькая искра, чтоб сталь из стали высекла искры и для её охлаждения, обагрилась человеческой кровью. Но в этот момент, перед скрежетом стали об сталь, мигом ворвалась «Амазонка» в звании капитана и прогремел выстрел! Из потолка посыпалась штукатурка! Вместе с выстрелом она крикнула очень звонким голосом, кажется звонче выстрела –

– Стоять! Убрать палаши! – Очень странно, но все, как вкопанные, будь-то околдованные, повиновались её голосу и лениво спрятали палаши в ножны.

– Оставьте нас одних с дежурным! – Скомандовала она дальше. Все вышли. Через восемь минут «Амазонка» выходила из военной комендатуры с бумагой для размещения их с предоставлением довольствия на два дня в гостинице «Ростов», а дежурный сотник прятал в карман пятнадцать рублей золотом. Вот так! К счастью, или к несчастью есть универсальные вещи, решающие в мире многие вопросы.

Два дня потолкались по Ростову всей командой, не отрываясь друг от друга и удивлялись южной столицей. Были первые дни апреля, а Солнце, как дали ему особую команду, хорошо прогревало ростовские улицы, экономя свою энергию на других городах огромной России! На рынке кроме всякой всячины торговали свежей зеленью, очень яркой под южным солнцем и даже продавалась клубника, видимо выращенная в парниках. Что ж! – Везде свои заморочки!

Через два дня наш поезд покидал Ростовскую область. На полях уже работали пахари и их лошадки где уныло, а где почти вскачь тянули плуги и сеялки! – Закладывали фундамент пусть не очень сытой, но не голодной жизни!

Через неделю команда была на месте своего назначения. Во дворе дома Букрата были следы попыток подчинить плетень, но видно не дотянулись руки. Наскоро познакомились с сестрой и матерью Букрата. Та признала их сразу, только взглянув на маленького отпрыска! Она всплеснула руками и крикнула –

– Ну вылитый маленький Букрат! Иди к своей бабушке, я тебя расцелую! – И уже к новоиспечённой невестке – Уехал! Далеко! Дочь нашлась, он и не знал … – «Амазонка» улыбнулась и ответила –

– Дочь – это хорошо, значит мой малыш не один на этом свете! А Букрат вернётся … уверяю вас! Сын притянет его … да и верная любовь моя. Здесь я вижу работы непочатый край! Придётся закатывать рукава! – Старая улыбнулась и сказала –

– Да во дворе то терпимо, но у него полковничий надел земли … то ли восемьдесят, то ли восемьсот гектаров! Жаль если пустовать будет. –

– Вот с неё мы и начнём, чтоб к осени, к его приезду, я могла порадовать своего мужа урожаем. –

– Ой, а вот и овцы чужие – у нас нет! Что за чудо?! Никогда раньше не приходили в наш двор!

– Мы своих заведём, чтоб веселее было! Будет много! –

Но никто не знал, что уже сейчас, Россия заворачивала не по своей воле, а по своему недоразумению ... и потихоньку скользила в пропасть! Есть ещё время, дай Бог России ума и силы переболеть!

Дел было много и общественных и личных. На самом деле нужно было связаться Через Нальчик с коноводами страны, чтобы организовать мобилизацию лошадей для западного военного округа.

Нужно было нанять людей и самим становиться за плуг и сеялку, чтобы обработать землю. Усадьба Букрата, расширяющаяся и прихорашивающаяся превратилась в своеобразный районный центр. Ежедневно появлялись новые люди, и вершились новые дела! От этого и маленький посёлок как-то повеселел. Зажил другой жизнью.

Пришла осень! Всё было убрано и что можно было построено! Осеню в сельских местностях наступает праздник. Наступает время дать рукам отдохнуть и глубоко задуматься.

Букрата привезла в середине октября двуколка. Он слез и не узнал свой дом. Оглянулся по сторонам! Всё как бы здесь! Из ворот вышла молодая женщина с ребёнком на руках … Он узнал её! Сердце заколотилось!.. Такие моменты не поддаются описанию человеческим языком! Оставим их для чувств! Может справятся!..