Топорков Иван

(По мотивам сочинений сетературной песательницы, которой про Ташкент рассказывала троюродная тётя внучатого племянника четвероюродного дяди)

 

***

 

1986 год. Саша и Маша – супруги москвичи, через десять лет после ЗАГСа вспомнили, что не совершили ещё свадебного путешествия и решили его совершить. В качестве конечного пункта был выбран экзотический Ташкент, где у Маши были знакомые.

Сказано – сделано. Сели на скорый поезд и поехали.

В купе соседями Саши и Маши оказались благообразный старичок в ватном халате, сшитом при царе Горохе и с тех самых пор не снимаемом и дородная женщина в узбекском национальном платье из яркой матрасной ткани. Старичок всю дорогу пил чай из треснутого чайника, причём заварку в чайник он насыпал ещё в Москве, а потом, все три дня до самого Ташкента, только подливал в чайник кипятку. Женщина в полосатом платье часто ходила в туалет и мыла там голову кислым молоком, после чего в купе пахло не совсем приятно. И тот, и другая, ложась спать, прятали под подушку свои резиновые галоши.

Так и ехали.

Оказалось, что Ташкент находится посреди пустыни! Удивлённые пассажиры, прильнув к окнам вагона, увлечённо спорили между собой: что это за пустыня. Одни говорили – Кызылкум (Красные пески), другие – Каракум (Чёрные пески), третьи вовсе утверждали, что это Сахара. Чтобы ни кому не было обидно, решили, что это пустыня Такла-Макан.

Скорый поезд, ко всеобщему изумлению, прибыл в Ташкент на два часа раньше расписания!

В Ташкенте изрядно припекало. Чтобы не страдать от жары, Саша и Маша тут же купили себе национальные ватные халаты и ведро кумыса. Кумыс в Ташкенте оказался совсем дешёвым, поскольку город просто заполонен дойными кобылицами. Особенно много их паслось около вокзала и Государственного Академического Театра Оперы и Балета.

Надев халаты и выхлебав кумыс, Саша с Машей долго любовались царственной восточной архитектурой – пятиэтажными «хрущёвками». Налюбовавшись, они решили съездить в Центральный парк имени Комсомола. Благожелательные местные жители рассказали Саше с Машей, что Комсомол-ака герой узбекского эпоса – он первый догадался выпасать дойных кобылиц на улицах и площадях Ташкента.

В парке оказалось и озеро с одноимённым названием, вокруг которого толпились почти все жители Ташкента. Саша с Машей стали считать жителей, но насчитав больше двухсот сбились со счёта и решили искупаться. Но, поскольку вода в озере была чрезвычайно грязной, благожелательные жители посоветовали Саше с Машей купаться не снимая халатов, чтобы не испачкать тело. Молодожёны так и поступили.

После купания и отжимания халатов у Саши с Машей разыгрался аппетит и они решили где-нибудь перекусить. Но им не повезло. Зашли в шашлычную – говорят нет шашлыков, лошади съели. Зашли в пельменную – то же самое. Зашли в чебуречную – опять та же история. Короче, полная хана.

Тут Саша с Машей догадались почему в Ташкенте все заведения такого типа называются так странно: шашлык-хана, пелмен-хана, чебурек-хана, чай-хана (чай, кстати, лошади тоже выпили).

Неожиданно в заведении с названием телефон-хана Саша с Машей обнаружили не съеденный лошадями телефон. Они тут же позвонили Машиным знакомым, Дяде Паше и тёте Даше. Услышав голос Маши, тётя Даша велела им тут же приезжать.

Встретили их дядя Паша с тётей Дашей, как родных – тут же напоили кумысом. Тётя Даша кинулась на кухню готовить национальные яства – гороховый суп из пакетиков и кисель из брикетиков. Приготовив и съев свои национальные яства дядя Паша и тётя Даша угостили молодожёнов кумысом и отправились спать.

Саша и Маша долго сидели у окна, слушая как несметные птичьи стаи воркуют, щебечут и каркают. Благодаря разбросанному повсюду лошадиному навозу, птицы в Ташкенте хорошо питаются и активно размножаются.

Ночь пролетела, как один миг.

Утром Саша с Машей радостно засобирались на поезд, погостили – пора и честь знать.

В Москве, на пути от Казанского вокзала до метро, Сашу с Машей восемь раз останавливали милиционеры и проверяли документы. И лишь когда Саша с Машей догадались снять свои ватные халаты, к ним перестали приставать служители закона.

С тех пор супруги клятвенно зареклись никогда впредь не ездить поездом, тем более в Ташкент.

 

***