Старцев Леонид

Сорок с лишним градусов в тени, за шестьдесят – на солнце, кондиционер хрипит из последних сил, выплевывая жиденькую прохладу. Я стал примерно догадываться об ощущениях аборигенов в аду. Город словно на раскаленной сковородке, а черти, или кто там этим занимается, всегда путался в тамошней иерархии, не устают подбрасывать дровишек. Яичницу уже можно жарить прямо на асфальте, мужчин это особенно тревожит, они стараются пореже выходит на свободное пространство, перемещаются короткими перебежками от одного магазина до другого. Водка не теплая – горячая, а что касается потных женщин – других просто нет! Все неживое и еще слегка живое вопиет о пощаде, бормоча сухими, потрескавшимися губами только одно слово: воды, воды, воды…

С ужасом подумал, что вот так в один совсем не прекрасный день жара вдруг сорвется с катушек, начнет лавинообразно нарастать, превращая еще пока цветущую Землю в безжизненную, каменную пустыню…