Swiczewska Wanda

Я уже говорила, что рассказать о войне в стихах чрезвычайно трудно. Общечеловеческие проблемы приходится показывать на примере личностных бед. Мало того, рассказ должен принадлежать рангу искусства. А что такое искусство?

Представьте себе абсолютно тёмную комнату. Чёрный оконный проём. За окном гроза и ненастье. и вот вспыхивает яркая молния, на малое мгновение освещает заоконный пейзаж и тут же гаснет. Но у вас в глазах он ещё некоторое время остаётся в мельчайших подробностях. Но через несколько секунд детали теряются, яркость картины всё меньше и меньше. И вот уже картина растаяла, но осталось впечатление от увиденного. И вы берёте перо и рассказываете о... нет, не об увиденной картине, а о том впечатлении, которое картина произвела на вас. Здесь и начинается поэзия. Встречайте, Сергей Сухонин, "Ленинградец". Это стихотворение широчайше известно. Эти стихи положены на музыку многими музыкантами, и тем не менее, я никак не могла пройти мимо этих замечательных стихов. Не могла, потому, что в них правда. Не эти, как его, "деды-победы", не "Ура всех победю!". Дорогие товарищи графоманы, не опошляйте великое! Читаешь иное и понимаешь, не чувствует автор того, про что пишет. И слова есть, и версификация, но придумано всё и надумано от альфы до омеги.

В этом стихотворении Сергей не ищет, кто прав, кто виноват. В нём глубочайшая печаль, отображённая с истинным мастерством. Печаль, возведённая в ранг поэзии, в степень великой литературы.

 

Сегодня не бомбили, и с ласкового неба

Вдруг музыкой упала тишина,

Да только не согреться, и нет ни крошки хлеба.

Блокада. Бесконечная зима.

 

Карандаша огрызок я вынул из подушки,

Он, неприметный, в печке лишь чудом не сгорел,

И на листке последнем рисую я осьмушку...

Нет, полбуханки хлеба – уж очень есть хотел.

 

Хотя, наверно, мог бы и целую буханку

Нарисовать украдкой, но страх меня берет.

Куда мне, первоклашке, с гранатою под танки,

А значит – иждивенец я, значит – лишний рот.

 

А хлеб-то получился почти как настоящий,

Я даже запах чую с морозом пополам.

Нет ничего вкуснее, и ничего нет слаще,

Чем он ржаной, промерзший кусок на двадцать грамм!

 

Но, что же я любуюсь один таким богатством?

С сестренкою и мамой разделим мы обед.

Я в валенках, шатаясь, иду к большой кровати

По голому бетону, где раньше был паркет.

 

А на кровати этой, под рваным одеялом,

Они спят крепко-крепко уже...четыре дня.

Я прислонился к спинке, и хлебную бумагу

Делю на маму с Катькой, а так же на меня.

 

Все поровну, все честно, я на кровать их доли,

Законные их доли тихонько положил…

Но мама ведь большая, и ей бы дать поболе,

А маленькая Катька совсем лишилась сил.

 

И, треть свою, помешкав, я снова разрываю

Напополам, хоть это мне душу бередит,

Потом к ним забираюсь, и долго засыпаю,

Боясь пошевелиться, и Катьку разбудить...

 

Для чего я принесла сюда стихи Сергея? Всего лишь для того, чтобы каждый, кто вздумает сочинить стих о войне, сначала прочитал стихи Сергея Сухонина и только после этого брался ха карандаш. Это - современная классика.