Молчание — золото. Даже реликт, достойный враг красноречия, зачастую более сильный и виртуозный. Гибкий, как само время. И крайне терпеливый. На арене диалога он, подобно мудрому гладиатору, изучает своего визави, стяжая опытом всякую незримую уязвимость. Зримую же играючи пользует как ищейку, жадно предающую, пусть и не сознательно, гордого хозяина. Вопреки зрелищности, молчание не атакует. Оно уклоняется, выматывая последнего с такой грацией, коей не коснуться. И если... о, если молчание решит офиналить битву лютой картиной неоспоримого превосходства, то, едва напрягая жилы, последует удар, — единственный! — родственный манию ласкающей длани.

— Скоро отойдёт? Сама боюсь дантистов... хех, забавно мычишь! Голос...

Золото. Особенно для меня, немого...