Мир. Легенды
Омммм
Где ветра вырезают дудки из серых скал,
у непуганых ящериц насмерть черны глаза.
Над ущельем полоска неба бледна, узка.
Трепыхается воздух, от зноя гудит базальт.
Распластайся на нём, слова позабыв, мычи,
повторяя извечное глухонемое «омммм».
Тишина рассыпается стрёкотом саранчи.
Стрекоза, замерев, улыбается жутким ртом...
Посмотри: это вечность, безвестность, полынный дух.
Здесь вино превращается в воду и в камни — хлеб.
Здесь тела пожирает кровавая птица Рух
и к вершинам прикованы Сириус и Денеб.
А теперь убирайся, пока не сошёл с ума.
Что горам твои беды, беспомощный бунтовщик?
Одиночества хочешь? Довольно с тебя холма —
чтобы камень катить или крест на него тащить.
Мой Китеж
На пруду у мостков даже удочку не закинешь —
зацвело, водомерки уснули без задних лап.
Но златится на дне мой блаженный июльский Китеж
с голубыми стрекозами в солнечных куполах.
На просёлке колотит по пыли хвостом Чернушка —
хромоногий брехун, подобревший под старость чёрт...
А у лета ведь тоже бывает, представь, макушка —
светло-русая (просто седые дожди не в счёт).
У дороги на самой жаре (и смотреть-то сладко)
красноглазо и дымчато, как на заре туман,
поспевает малина, печали моей заплатка.
От распаренной мяты полуденный ветер пьян.
Наберёшь этих ягод пригоршню и ешь с ладони.
И звенит... паутина на стебле? в цветке роса?
Обернёшься и видишь: прозрачный в далёком звоне
упирается Китеж соборами в небеса...
