Из-под завалов пыльных словарей...
ИЗ-ПОД ЗАВАЛОВ ПЫЛЬНЫХ СЛОВАРЕЙ...
Из-под завалов пыльных словарей,
Трактатов с пожелтевшими листами
Он вынырнул, услышав: соловей…
И в тот же миг пусты, ненужны стали
Ему труды философов седых,
Где он, полуослепший, рыл ходы.
И Канта отложив на край стола,
Раскрыв тетрадь, волнуясь и робея,
Он ждал и ждал… но муза не пришла.
И снова он, подобно скарабею,
Усердно катит шар из вязких слов...
Закрыв окно. Не слыша соловьёв.
ТО, О ЧЁМ НЕЛЬЗЯ СКАЗАТЬ
Родство духовное, доверие, забота…
Как я осмеливаюсь большего желать?
С другой ты счастлив, и со мной есть рядом кто-то –
Недопустимо этих вод тревожить гладь.
Мои признания, что высказать не смею,
Трепещут крыльями и просятся в полёт –
Не отпущу. Неосторожностью своею
Они нарушат равновесие: спадёт
Покров с нелепого и стыдного секрета.
…Живу, себя почти не чувствуя живой,
И наших редких встреч истёртые монеты
Ночной порой перебираю по одной.
Мой добрый друг, твоё неведение – благо,
Оно для нашей давней дружбы оберег.
Обет молчания мной принят, лишь бумага
Мои признания хранит; тебе вовек
Я не откроюсь – это верный путь лишиться
Тепла и нежности, что щедро даришь ты, –
И осторожно я держу в руках синицу,
Другим оставив журавлиные мечты.
Ты говоришь, что мы друзья. Что ж, я готова
И впредь дружить, и быть наперсницей во всём –
Ввиду фатальной невозможности иного…
Но то, что больше, чем небесный окоём,
Что заискрило, натянулось между нами,
Хрустальной хрупкостью запело на ветру
И опалило негасимыми огнями –
Не дружба, нет. Но слов других не подберу.
