Николай Васильевич удобно растёкся по плюшевому сидению маршрутного такси, длинными пальцами штампуя в новом айфоне описание прыщика на носу коллежского асессора Ковалёва. Как вдруг, внезапно, неожиданно, - как хотите, буквально накрывает ароматом спелой клубники, да таким насыщенным, что перезрелые, до краёв наполненные солнцем ароматнейшие ягоды, как-будто, в воздухе висят. Откуда сейчас клубника, конец сентября, картошка, да грибы, прелые онучи, да хмурое небо в бокале дремучего портвейна, - подумал Николай Васильевич, коротко шмыгнув носом.

 

На сиденье напротив, чуть бочком присела девочка эльф. Маленькую фигурку юной леди плотно облегает мягкая чёрная курточка, прошитая крупными ромбами, тёмно-синие джинсы намекают на спортивную фигурку клубничной феи. Пышные чёрные волосы струятся по плечам юной феи. Длинными пальцами она потёрла кончик чуть вздёрнутого носа, отчего клубничный аромат, казалось, стал ещё гуще, до приторной горечи. Сладко заныло где-то внутри, клубничные картинки, совсем ещё беззаботного детства в усадьбе родителей, когда за каждым забором для пацанов открывалась клубничная поляна, представились взору Николая Васильевича.

 

"Каждый готов согреть её своим теплом, но она не любит мужчин, она любит клубнику со льдом", - подумал классик русской литературы. Краем взора он наблюдал за клубничной феей. А она, совершенно не замечала мастера слова, чуть оживилась, услышав нужную остановку, подхватила рюкзачок и, неспешно сошла в наш мир, оставив в маршрутке облако фруктового счастья. Близоруко щурясь, писатель улыбался, пунцовая от солнца клубника парила в воздухе, ягоды истекали ароматнейшим сладким соком.

 

Он не сразу заметил, как место волшебной феи заняла габаритная бабушка. Пришлось подтянуть ноги к сидению и вжаться в оное, давая сударыне возможность поёрзать, устраиваясь поудобнее. Посадка далась ей нелегко, гримаса недовольства, видимо, очень давно отпечаталась на лице бабушки. Окостеневшие крупные скулы и челюсти, тонкие губы с сеточкой времени обнажали телесного цвета зубы, когда пожилая барышня глубоко вздыхала. Ржавая краска волос, синяя блузка, грубая металлическая тросточка.

 

На заднем сидении, видимо, смурной толстый господин, по-тихому выпустил горячие газы, пожилая дама в синем, тут же задвинула створку окна маршрутки, - "чтобы не дуло". Так челюсти, смрад и копоть одолели клубничное волшебство.

 

Рассеянным беспомощным взглядом, забыв про новый айфон, взирал классик литературы в каменные лица пассажиров маршрутки. Как-то особенно грустно сделалось Гоголю и, он решил принепременнейше решил сойти на Фонтанке, дабы употребить с Александром Сергеевичем по большой креманке качественного Советского пломбира, да под клубничное варенье, со сливками.