Світлана Жолоб та Василь Симоненко
Свiтлана Жолоб
***
Ти обіцяв
любов та оборону?..
Мій лицарю, одне тебе прошу:
візьми собі
тяжку мою корону,
яку так гордо
в будень я ношу.
Візьми це серце, ніжне і невтішне.
Візьми це слово, мужнє і смутне.
Візьми цей меч іронії двосічний –
та обережно, бо й тебе протне.
Візьми вериги клопотів колючих,
коштовності: печаль, безсоння, біль…
Ти похитнувся –
мабуть, важко, любий?
А я – ще й усміхалася тобі…
***
Перевод:
Ты обещал
любовь и защиту?..
Мой рыцарь, об одном тебя прошу:
возьми себе
тяжелую мою корону,
которую так гордо
в будни я ношу.
Возьми это сердце, нежное и безутешное.
Возьми это слово, мужественное и грустное.
Возьми этот меч иронии обоюдоострый –
и осторожно, потому что и тебя проткнёт.
Возьми вериги забот колючих,
драгоценности: печаль, бессонницу, боль...
Ты пошатнулся –
наверное, трудно, милый?
А я – ещё и улыбалась тебе...
***
Ты обещал
любить и защищать?..
Исполни, рыцарь мой, что попрошу:
моим венцом
хочу тебя короновать,
который в будни
гордо я ношу.
Прими с ним вместе сердца безутешность.
Запомни слов бесстрашие и грусть,
меча двуликого шутливую небрежность,
который может и хозяина проткнуть.
Возьми забот терновых кандалы,
девизы: плач, страдай, боли…
Что пошатнулся —
милый, тяжело ли?
А я — наивная мечтала о любви…
_____________________________________
Василь Симоненко
ДІД УМЕР
От і все.
Поховали старезного діда,
закопали навіки у землю святу.
Він тепер вже не встане
і ранком не піде
із косою під гору круту.
І не стане мантачкою тишу будити,
задивлятися в небо, як гаснуть зірки.
Лиш росою по нім буде плакати жито
і пливтимуть над ним непомітно віки.
От і все.
Поховали хорошу людину,
повернули навіки у лоно землі.
Та невже ж
помістились в тісну домовину
всі турботи його,
всі надії,
жалі!
Та невже ж то
йому все віднині байдуже —
чи світитиме сонце,
чи ніч напливе!
Біль у душу мою закрадається вужем,
відчай груди мені розпанахує, рве.
Я готовий
повірити в царство небесне,
бо не хочу,
щоб в землю ішли без сліда
безіменні,
святі,
незрівнянно чудесні,
горді діти землі,
вірні діти труда.
Хай шалені гудуть
над планетою весни,
хай трава пнеться вгору
крізь листя старе…
Я не вірю,
що дід із могили воскресне,
але вірю,
що ні —
він увесь не умре.
Його думи нехитрі
додумають внуки,
і з очей ще віки пломенітимуть в них
його пристрасть і гнів,
його радощі й муки,
що, вмираючи,
він передав для живих.
ДЕД УМЕР Перевод:
Вот и все.
Похоронили старого деда,
закопали навеки в землю святую.
Он теперь уже не встанет
и утром не пойдет
с косой под гору крутую.
И не станет точилом тишину будить,
засматриваться в небо, как гаснут звезды.
Лишь росой по ним будет плакать рожь
и будут плыть над ним незаметно века.
Вот и все.
Похоронили хорошего человека,
вернули навеки в лоно земли.
Неужели
поместились в тесном гробу
все заботы его,
все надежды,
сожаления!
Да неуж то
ему все отныне не важно -
или светит солнце,
или ночь наплыла!
Боль в душе моей закрадывается ужем,
отчаяние грудь мне разверзает, рвет.
Я готов
поверить в царство небесное,
потому что не хочу,
чтобы в землю шли без следа
безымянные,
святые,
несравненно чудесные,
гордые дети земли,
верные дети труда.
Пусть безумные гудят
над планетой вёсны,
пусть трава лезет вверх
сквозь старую листву ...
Я не верю,
что дед из могилы воскреснет,
но верю,
что нет -
он весь не умрёт.
Его думы нехитрые
додумают внуки,
и из глаз еще века будут в них пламенеть
его страсть и гнев,
его радости и муки,
что, умирая,
он передал для живых.
УМЕР ДЕД
Вот и всё.
Приняла в своё лоно,
очень старого деда земля.
Он не встанет уже
и с косою по склону
не опустится утром в поля.
И не станет точилом затишье тревожить,
не увидит как гаснет звезда поутру.
Рожь росою всплакнёт о нём всё же
и года незаметно над ним поплывут.
Вот и всё.
Похоронен навеки,
Гроб святая земля приняла.
Но не может
тот гроб уместить человека
все надежды,
заботы, что жизнь задала!
Да не уж то
теперь ему все безразлично —
будь то солнечный свет,
или сумрак и тьма!
Боль душевная мечет и ревёт истерично,
Клеть грудная как будто тюрьма.
Я готовый
поверит и в Царство на небе,
потому что нельзя что б ушли без следа
несомненно святые,
прожившие честно,
дети нашей земли
и большого труда.
Пусть бушует весна
и проносится песней,
пусть трава рвётся вгору
свозь лиственный гнёт…
Я не верю,
что дед из могилы воскреснет,
но я верю,
что нет —
весь он всё ж не умрёт.
Его мысли простые
Додумают внуки,
в их глазах ещё век будут ярко гореть
его страсть, его гнев,
его радость и муки,
что оставил живым,
прежде чем умереть.
