Говорили...
Ей всего-то и было – тринадцать неполных лет,
а под рёбра уже просочился холодный свет,
пометался недолго, поднялся, застыл в глазах.
Не гляди на неё – не уйдёшь, пропадёшь во льдах…
Ей каких-то пятнадцать.
Внутри у неё – огонь.
Если хочешь обжечься – вперёд, подойди и тронь.
Воспалённые связки от песен морских ветров,
и тату на ключице.
Из дерзкого слова off.
– Если хочешь кричать, – говорил ей отец, – кричи.
Только с ветром не спорь. Для него ты ничто – песчи...
Не умела она,
не привыкла она молчать,
ей хотелось быть штормом, хотелось быть белой ча...
Ей семнадцать почти.
Про таких говорят – свобо...
По таким, как она, бесконечно тоскует Бог.
Про таких говорят – ураганы у них внутри,
и пошёл бы Бофорт со шкалою своей на три...
У неё за душой лишь азарт и любимый сёрф,
и гремучий коктейль из солёных и хриплых слов.
Говорили, – в тот день с моря слышался дерзкий смех:
«Если любишь – возьми, если смел – докажи, что сме...»
Ветер любит безумных, он тоже – немного псих, –
повернулся лицом, налетел…
и внезапно стих…
Говорили потом, – если ветер волну седлал,
погоняя всей дюжиной баллов девятый вал, –
над высокой водой ликовала, себе верна,
белокрылая сиплая чайка…
всегда одна.
