Телеграмма
А зима уходить не спешит
и пытается врать обреченно,
что «деваться ей некуда»,
«разве её где-то ждут?».
Наряжается в старый наряд,
ставший вовсе никчёмным,
прошлогоднего, бывшего модным, фасона,
и кружится в нелепости странных убогих причуд.
Забросала последним, откуда-то взявшимся снегом помятым.
Нет ни радости, ни озорства…
Беспросветная хмарь –
в грустном облике, серо-болезненном и конопатом…
Ах, каким же морозным румянцем недавно объято
было вьюг естество!
Ноябрь…
Декабрь…
Январь...
Растерялась несчастная, бледная, опустошённая дама,
но плачевность трагедии спас благородный Февраль –
он подснежник зиме преподнёс,
а ещё – телеграмму,
с комплиментом изысканным:
«Это – для Вас – самой-самой!
Знаю – время пройдёт,
и опять зазвучит белоснежный рояль…»
