Кресло считает тела…
Старое кресло, потёртое от размышлений,
старше самих размышлений про вечное:
будь то чувства, вера ли, чувства к вере —
умеренные, либо не ведающие мер,
безбожные, в отличие от вер —
чума на цепи: золотое под остроконечное;
будь то слово, сказанное сгоряча,
громче иного крика, острее иного меча,
Слово, что будучи не воробьём, заклевало…
Зря, но в живом и в его мертвеце,
слово, что станет последним в конце
через агонию вновь обратится в начало;
будь то про верность ли, про доброту —
правда не вспомнит ни эту, ни ту,
Правде велели молчать и она похудела.
Музыка вечна, пластинка стара:
все размышления хрупче ребра —
кресло считает тела от Адамова тела;
будь то про мир, где светла глубина,
будь то про мир, где ни света, ни дна —
по предсказаниям Брайля
в последнем куплете:
кто озарён, тот по-дьявольски слеп,
принцип свободы — незапертый склеп,
выбор — патрон холостой в пистолете…
