Шут
В неизвестное завтра
катилась худая арба.
На ухабах
подбрасывало скудный скарб
/оржавелый сундук, самовар,
узелок с едой/, и
безнадёжно седого,
побитого жизнью меня.
Сероватый туман поглощал
дребезжание спиц,
дребезжание дум,
поглотить, увы, не сумел.
Так хотелось забыться,
а память — непризнанный враг —
сберегла на задворках
полотна минувших дней.
Как кудыкину гору
послал по большой дуге.
Неизвестное «что»
упорхнуло само из рук.
Золочёной стрелой
перебил окрестных жаб,
но в лягушку-царевну
по дурости не попал.
Был придворным шутом
коронован на час царём,
А потом — на потеху толпе —
ополощен в грязи.
А потом и царя
освистала слепая толпа —
догнивать обезглавленным
брошен в глухой степи.
В неизвестное завтра
катилась худая арба.
На ухабах
подбрасывало скудный скарб
и седого меня.
Позади оставляя
побитую долгую жизнь,
убежать от себя ну
никак никуда не могу.
