В ноябрьском саду
Николай Левитов
В НОЯБРЬСКОМ САДУ
1.
Мы опомнимся в ветхом саду, лес останется сзади.
Здесь цветник догорает. Он яркой подобен заплате
на померкшем осеннем убранстве. Обглоданный сад,
но посланцев ушедшего лета прекрасен наряд.
Расстелился петуний ковер – угасающих свечек.
Белоснежный, лиловый и розовый трубчатый венчик.
Мы очнемся в саду, где тускнеет их прежний атлас,
где физалис фонарики свесил, но свет их погас.
А дыханье листвы в буйных красках – карминных, шафранных –
нам докажет с такой очевидностью и без обмана,
как мала эта жизнь – расточительно, глупо мала!
Словно дан от нее лишь фрагмент для любви и тепла.
Осень – это загадка волшебницы с пестрой палитрой.
Разукрасит весь мир, но потом так лукаво и хитро
этих красок безумство в свой сочный хмельной бенефис
превратит в черно-белый, начерченный тушью, эскиз.
2.
Этот беглый, порывистый, начерно сшитый рисунок
все равно зазвучит, заиграет на тоненьких струнах
серебристых дождей, с переливами, в сладкой тоске
нежно вымокших нот на сырой клавесинной доске.
Обнаженность, бесстыдство, безлиственность – вот ее тема
для ноябрьской канцоны, где ветер, заливистый тенор,
отпевает ракитника или чубушника куст.
Стань смиренным пред осенью, если безжизненно пуст.
Только зелен еще можжевельник и часть бересклета.
Нам напомнят они о фокстротах палящего лета.
И гривастая хвоя хлорофилл, изумрудный пигмент,
не утратит, свой стиль сохранит в колесе перемен.
А пока что-то вянет, а что-то еще зеленеет,
что-то тускло сожмется, что-то тянется в рост подлиннее,
поднимается ветер – главный вестник примет ноября.
Холодает... понемногу, украдкой, тайком, втихаря.
3.
Холодает. А невидимый ветер останется в тайне.
Холодает. Под стоны стволов и вершин колыханье,
под нечаянный вывих ветвей и отчаянный хруст,
под древесную скорбь и в слезах облетающий куст,
под остатки, клочки уносящихся высохших листьев
от конфликтов сезона, всех распрей, размолвок, коллизий.
Чтобы землю собою укрыть, от раздоров спасти...
Холодает так быстро в саду. И стемнело почти.
Но спрошу я: «Замерзла?» И тихо прошепчешь мне: «Осень».
Оговорка, наверно. Хотела ответить ты: «Очень».
Потемнело в саду. Так пойдем же в тепло поскорей.
Не заменит физалис нам уличных фонарей.
Мелкий дождик шуршит по листве – капюшон пригодится.
Невидимками замерли в чаще умолкшие птицы.
Голосов не слыхать. Вздохи ветра в саду, и в лесу.
Слово «очень» созвучно и осени явно к лицу.
