Трудно было верить в происходящее предо мною и непосредственно со мной. Особенно удивляло то, что при этом не было никакого страха и тревоги. А первое внезапное потрясение, сковавшее сознание будто электрической дугой, растворилось и исчезло куда-то, уступая место осмыслению происходящего... Удивительное чувство. Всё становится понятным без вопросов и объяснений: и реальное присутствие летательного аппарата, и эти люди… Я их воспринимал как людей, хотя осознавал, что они не из наших. Двое стояли у открытого входа в дивную машину, куда я направлялся по их бессловесному приглашению. Осознание всего происходящего меня не покидало, и при этом интуитивно чувствовал, что я подключён к некоему полю взаимопонимания... В шаге от входа пронзило: неужели в последний раз вижу этот лес, Землю, расстаюсь с семьёй и со всем, что именуем жизнью на Земле?!

Я уверенно вошёл внутрь и будто стал частью команды. Лица их были спрятаны за тонированными гермошлемами, но мы общались на понятном и мне, и им, языке. В едином поле взаимопонимания становится очевидным смысл происходящего, и нас уже объемлет одна общая цель... С невероятной скоростью мчимся в глубины Вселенной. За основным монитором отчётливо видно смещение и приближение звёзд, словно в виртуальной игре. И это происходит с ощущением полного спокойствия, как покоится дитя в чьих-то надёжных руках.

Попутчики обнажили головы, но лиц пока не вижу, они сидят впереди меня у монитора. При тусклом свете разглядываю их затылки. Всё в их образе, действительно, выглядит очень по-человечески. Из тех немногих слов понимаю, что мы перемещаемся в миры обитания этих двоих. Длительное молчание, тишина и, завораживающая взор, живая космическая картина перед нами...

Ко мне начала поступать новая информация от попутчиков, с более подробным изложением о цели и маршруте. Поворотом кресел оба разворачиваются ко мне лицами. Внутренний покой неожиданно сменяется волнением и изумлением. Такие знакомые лица, но распознать их сразу не получается... Невероятно! Передо мною отец и сын Тарковские! Почти родные лица, но необычайно умиротворённые и безо всякой печати прожитого на земле. Просто ангельские лица! И оба примерно одного возраста. Слушаю их и, как могу, сдерживаю свои эмоции, не смея разрушать общей гармонии и серьёзности атмосферы…

Приближаемся к назначенной цели. Вот он, гигантский Пояс малых планет-астероидов. Уже появился вдали в виде тусклого светящегося облака… По мере приближения, облако становится всё ярче и красивее. Вот уже начинают подробнее проявляться его отдельные детали. Фактура Пояса вырисовывается россыпью многочисленных планет. Восхищают небывалой красоты их цвета и оттенки. Мы уже практически входим в эти мириады небесных тел. Среди них и крупные, и малые, а есть просто осколочки.

Свет некоторых планет ярок, а иные отражают тусклое матовое свечение. Каждая отдельная из этой россыпи по-своему красива и неповторима. Мы любуемся лишь внешним видом тел, поскольку за атмосферой, как за ширмой скрывается их поверхность, их действительный облик. Природа этого удивительного разнообразия состоит в том, что Пояс располагается среди скопления ярких звёзд различного цвета, и каждая планета отражает сочетания этих цветов по-своему.

“Все эти планеты имеют отношение к вам, — произнёс Андрей, — это Пояс Вселенского Вдохновения. То, что происходит на этих планетах, служит вам искрами радости и утешения, обогащает ваш духовный мир, порождает творческие идеи, вдохновляя особо чувствительных создавать произведения искусства. Композиторов, художников, писателей, режиссёров… Сейчас ты увидишь, что происходит на этих планетах”.

Андрей включил специальный фильтр, и планеты на экране перестали светиться и сделались однообразными. Они стали отличаться друг от друга лишь размерами, формой. Звёздный корабль почти до предела уменьшил свою скорость, а изображение планет на мониторе начало увеличиваться. На отдельных окошечках экрана возникло множество планетных панорам, и мы стали разглядывать их крупным планом, каждую отдельно. Отчётливо и подробно предстало происходящее на них... Но что же это?! Я увидел знакомые мне образы. Некоторые планетки, например, напоминали павильоны киностудий, в которых узнавались сюжеты наших земных фильмов. Их герои жили там самостоятельной жизнью. Можно было увидеть даже сюжеты мультфильмов. Встречались и тихие планеты с потрясающими пейзажами и молчаливыми сценами. Я узнавал их в картинах земных художников. Среди них были также астероиды, оформленные абстрактными образами, а иные передавали лишь звучание великолепной музыки.

“В то же самое время, когда во Вселенной произошёл Великий сбой — продолжал Андрей, — в этом Поясе стали происходить ужасные вещи. Смотри...”

На экране появились отвратительные сцены, безобразные образы, пошлое звучание. Всё это хранили в себе эти множества планет, и отличить их от остальных еще совсем недавно не представлялось возможным. В них я тоже стал узнавать образцы нашего земного искусства. И это было таким отвратительным контрастом, что смотреть было невыносимо.

“Вскоре мы сойдём на одну прекрасную маленькую планету. Там ты примешь послание...”, — закончил говорить Андрей.

Когда наши ноги ступили на эту планету, я почти сразу же узнал её, испытав новый прилив радости. На этой планетке так легко дышалось, а атмосфера была наполнена замечательным ароматом розы. Да, это была обитель Маленького Принца, словно оживший объёмный рисунок Экзюпери! Принц сидел недалеко от своей Розы, о чём-то думал или мечтал, совсем не замечая нас. Молча обойдя крохотную планету с вулканами, мы остановились вновь у нашей родной звёздной машины. “Нам пора прощаться” — сказал Арсений… Во мне что-то словно перевернулось. Очень хотелось возразить и как-то остановить это, но разум мой понимал, что я не имею права не довериться этим двум моим проводникам в миры чудес.

Арсений продолжал: “Сейчас ты получишь некий дар и благополучно отправишься обратно домой… Ты — писатель, и здесь ты увидел очень многое. Храни этот свет в глазах и в сердце своём, и прими как завещание от нас. А о чём писать — ты знаешь сам. Прощай...”

Я терпеливо молчал. Мне так хотелось броситься в объятия к возвращающимся в свой звездолёт дорогим моим друзьям. И вдогонку лишь вырвалось: “А как называется ваша планета?!”

— Зеркало, — впервые немного улыбнулся Андрей, и дверь корабля сокрыла его последний доброжелательный взгляд…