Смотри
Андреев увлёкся спелеологией в молодости, когда интерес к заброшкам, коллекторам, и прочим загадкам цивилизации перерос в серьёзное увлечение пещерами. Он и профессию-то выбрал под стать. Уже к средней школе никаких сомнений не оставалось – Славка станет геологом. Не последнюю роль в этом сыграли и родители, особенно отец, страстно коллекционировавший минералы. Этой «болезнью» заразился и отпрыск. Зёрна сей заразы упали на благодатную почву, возделанную и ухоженную Славкиной матерью, трудившейся заведующей районной библиотекой, начитанной и эрудированной до неприличия и до такой же степени обожающей природу, походы, и всё, с этим связанное.
В том году Андреев работал в геологической партии на Северном Урале и, когда подошло время отпуска, решил посвятить пару недель любимому занятию – освоить несколько интересных объектов. Об этих недавно открытых пещерах знали немногие посвящённые и было глупо не воспользоваться таким шансом.
Почти вся необходимая снаряга была при себе. Недостающее он без проблем прикупил в областном центре и через сутки с небольшим был почти на месте. Это была тупиковая деревенька на дюжину дворов с доживавшими свой век замшелыми стариками и такими же мшистыми псами, которые даже для пущего порядку не сподобились вопросить прибывшего на обязательную тему: кто такой и какого ляда? Видно, покой здесь был настолько устоявшимся, крепко вросшим в землю и всё пространство окрест, что в собачьи головы и мысли прийти не могло, будто кто-то решится тот порядок попрать. Инстинкт… А что инстинкт? Он, как карандаш, может притупиться от времени или закатиться в свой час за половицу, и пролежать там, всеми забытый, до скончания веков. Если, конечно, мыши не сгрызут. Собачий инстинкт сгрызли точно не мыши. Время.
Тем сильнее было Славкино удивление, когда он услышал девичий смех, а потом и разглядел три фигурки, выходящие из калитки дальней избы. Вся ладная компания попеременно пила молоко из трёхлитровой банки и поглядывала в его сторону. Андреев двинулся навстречу. Девушки были одеты по-походному. Стройные, загорелые и, словно напружиненные. От каждой шла зримая энергия. Женскую он почувствовал сразу. Была какая-то ещё, незнакомая, не считывавшаяся им. Дикое что-то, звериное будто. Мелькнула мысль, что лица, представшие перед ним, были бы реалистичнее, если б молоко, стекавшее по девичьим губам, кое-где смешивалось с кровью. Настолько живо блестели глаза, смотревшие на него. Жизнь и кровь неотделимы друг от друга. И чем больше в человеке жизни, тем… Тьфу ты. Славка отмахнулся от этого наваждения, как от назойливого комарья.
Первой заговорила девушка, стоявшая в центре. Она выделялась тем, что с виду была года на три старше подруг, около двадцати семи, как ему показалось, примерно ровесница. Но главное, чем она привлекала – глаза. Какого-то невероятно сочного зелёного оттенка. На фоне густых тёмно-каштановых вьющихся волос, забранных в хвост. Нос с еле заметной горбинкой. И эта её смешинка во взгляде…
– Здравствуйте. Вы не могли бы нам помочь? Мы заглохли тут, недалеко, примерно в километре. Думали попросить деревенских, но… – обречённо развела руками.
– Девчонки, а что вы в этой глуши вообще делаете, как вас сюда занесло-то?
– Да мы вроде как юные натуралистки-краеведы, – засмеялась, – живём в Перми и по работе изучаем местные достопримечательности. Да не только по работе, мы с девчонками старые походницы.
– Так вы как-то уже разберитесь, юные вы или старые, – поддержал тон Славка, – это что ж за работа у вас такая?
– Я служу в отделе культуры местной администрации, отвечаю, так сказать, за природу края. Меня, кстати, Вероника зовут, – снова засмеялась и сделала книксен. Это Галя, – кивнула в сторону, – наше СМИ. Галя положила руку на камеру, висящую на шее. – А Лена наша Служба Спасения, будущее светило медицины. Откомандированы на предмет изучения недавно открытых пещер здесь неподалёку.
– Опа, – присвистнул Славка, – это теперь мода такая, в пещеры девушек ссылать? А что, больше некого было? Дело-то серьёзное вроде.
– Да вы не смотрите, что мы девчонки. Вообще-то мы все давно этим увлекаемся, пещерами в смысле. На том и сошлись когда-то. Да и сюда мы больше сами напросились, можно сказать выторговали у начальства эту командировку.
– Да уж, – почесал переносицу, – прямо судьба какая-то. Я ведь и сам туда же…
Очутившись в пещере, компания, не встречая серьёзных преград, углубилась метров на семьсот. Спуск был пологий, основной ход достаточно широкий, шли практически в рост. Ответвлений было немало, но ребята для начала решили максимально продвинуться по «автостраде», как шутил Славка. В итоге уткнулись в узкую горловину, преодолеть которую было вполне реально, но только ползком. Андреев первым направился в зев… Постепенно угол уклона становился круче, ход расширился и стало возможно двигаться по двое в ширину. Рядом оказалась Вероника. Одновременно с этим почувствовал на лбу ладонь и повернул голову. Последнее, что он помнил, – словно под гипнозом стал погружаться и тонуть в ядовитой сладкой зелени её глаз…
Очнулся в просторном, достаточно хорошо освещённом зале, лёжа на чём-то мягком и тёплом. Прислушался к себе. Ничего не болело, движений не сковывало.
– Горазд же ты спать, геолог, – Вероника стояла позади.
– Что происходит? Где мы?
– Не переживай, всё в порядке, я всё сейчас объясню.
– С чего ты решила, что я переживаю? Просто ни с того ни с сего я отключаюсь, потом оказываюсь лежащим в каменном гробу, пусть и уютном, на каких-то шкурах. Я просто хочу знать, что произошло.
– Милый, мне не надо ничего решать. Я и так всё вижу. Успокойся.
Голос Вероники был уверенным и спокойным. Андреев сел, свесив ноги. Она протянула ему бокал невероятной красоты, зелёного стекла.
– Выпей, это вино. Такого ты нигде не пробовал.
– Это же изумруд. – Славка сразу определил опытным глазом.
– Верно, не зря учился, – улыбалась Вероника. Пей и слушай...
По мере рассказа Андреев впадал в странное, нехарактерное для себя, состояние. Нет, он не хмелел, хотя она неоднократно наполняла бокал. Скорее мозг становился всё более восприимчив к невероятной информации. Поражаясь себе, он верил каждому слову.
Закончив, она дала ему переварить информацию и прийти в себя.
– Значит-таки хозяйка медной горы – это не байки, и я везунчик, которому довелось её созерцать и даже держать за руку? – Непроизвольно потянулся к её руке.
– Ого, ты осмелел. – рассмеялась Вероника.
– И ты знала меня давно и заранее всё спланировала. – не спрашивал, а утверждал. – Но как? Твою мать!
– Всё просто. С любым, кто хоть раз бывал в пещере, и кто нам интересен, мы устанавливаем связь. Тебе необязательно знать подробности. Но знай, стены – наши глаза, вода – наши уши.
– Смотри, – кивнула. Он повернулся, в этот момент из стены беззвучно подалось вперёд что-то, напоминающее обезображенное лицо. Словно часть стены стала выпуклой и обрела человеческие черты. Вероника подала едва заметный знак, и рельеф втянулся обратно, придав поверхности прежние очертания и фактуру.
– Смотри, – показала в сторону источника, бьющего из стены. Из воды стал подниматься пар, и одновременно он услышал из этих клубов глухое свистящее эхо: "Сссмотри".
Он опять повернулся и увидел в её глазах то, что не оставляло ему никаких шансов сдержать свою мужскую природу...
Прошло несколько дней. Первое время Андреева словно морок окутал. Да он и не сопротивлялся. Не хотел. Зачем? Полностью отдался наслаждению. А кайфовать было от чего. Кроме тех дел, которыми заняты мужчина и женщина, с головой накрытые страстью, он сполна получил и другое. Была обильная пища для ума. Он узнал от Вероники много такого, от чего у обывателя крыша бы съехала. Было море эстетики, той красоты, которая возможна только в сказках. Собственно, в сказке он и пребывал. Было всё. Ну правда, – размышлял, – скажи мне кто-то, что окажусь в подобной ситуации, пальцем бы у виска покрутил. Ну бред же полный, сюр. Как человек со здоровой психикой, он довольно быстро принял новое, договорился с собой. Явь ли это, сон, – не важно. Мне по нраву. Рано или поздно объяснения найдутся. Одно мешало. Было в нём вольное, беспокойное. То, что не даёт сидеть на месте долго. До поры до времени оно сидело в углу, притихшее и зачарованное, а потом освоилось, расправило крылья и заявило о себе.
Андреев словно вышел из забытья.
– Всё, хозяюшка, не могу я больше взаперти сидеть, надо ехать.
– Я знала, что так будет. Что ж, иди, не держу.
– Что, вот так просто и отпустишь?
– Вот так и отпущу. Только знай. Как выйдешь на поверхность, не проживёшь и часа. Тебе решать.
– И многим ты такое условие выдвигала?
– Если выйдешь, сам увидишь.
– Хочешь сказать, что там, сверху, кладбище твоих жертв? – хохотнул. – Или скала, увешанная табличками с именами твоих любовников, павших в неравной схватке с хозяйкой медной горы? Меня прямо любопытство разбирает. Знаешь, пойду-ка я посмотрю на этот мемориал своими глазами.
Вероника и не собиралась спорить. Щёлкнула пальцами, – ко мне. В тот же миг у её ног оказались две ящерицы, на глазах Андреева превратившиеся в Галю и Лену. Не давая ему опомниться, с холодными улыбками, которым так шло молоко с кровью, девушки коснулись его лба...
Славка открыл глаза и обнаружил себя в совершенно незнакомом месте, лежащим на вершине высокого хребта. Куда ни глянь, простиралась тайга без единого признака человеческой жизнедеятельности. Ландшафт был привычен. Кроме одного. Хребет был усеян каменными останцами. Подумалось об отряде дозорных какого-нибудь тайного Владыки. Отряд был послан на самую высокую точку местности, не справился с задачей и был наказан вечным стоянием в дозоре.
– Ладно, пора выдвигаться, – отогнал дурную мысль, – пока отряд не пополнился новым бойцом. Ещё раз огляделся, посмотрел на солнце, что-то прикинул в уме и шагнул, вернее двинул корпус вперёд. Ноги словно прилипли к земле. Нет, скорее вросли. Мало того, что он не мог сдвинуться с места, ступни отяжелели и продолжали медленно наливаться свинцом. Его прошиб холодный пот. Одновременно стало каменеть всё тело. Перестали двигаться пальцы. Одежда затрещала по швам. Голова медленно заполнялась чугуном. Последнее, что он почувствовал и увидел – две ящерки, проворно подкрались к ногам, на мгновение замерли, словно прислушиваясь к чему-то, и стремительно побежали по вертикали.
