Чарли
Он был из тех, кто знает всё о джазе,
скупал усердно новенький винил
и прерывал меня на полуфразе,
когда к нему под вечер заходил.
Достав пластинку с полки осторожно,
(в том был по-детски милый ритуал),
сдувал пылинки и, кивнув мне "можно?",
он ставил джаз. И становился мал
квадрат палаты для трубы и сакса
и временной отрезок наших встреч,
холодным кофе, кофе из старбакса,
как ни пытался я тепло сберечь.
Закрыв глаза, сжимая воздух лихо,
играл мотив по нотам наизусть.
-Джаз - есть свобода, - говорил он тихо,
стараясь скрыть нахлынувшую грусть.
Я помню все нестройные беседы
под Паркера из полусотни слов.
Он стал моим не другом, но соседом
в обители убогих чудаков.
В нём жил талант, непревзойдённый профи,
загубленный пространством пять на пять.
Он так любил горячий чёрный кофе,
но и о нём предпочитал молчать.
Я знал тогда лишь пару ярких фактов,
терпеть не мог распахивать шкафы.
Король на сцене - слыл шутом в антрактах,
Без личной, всем излюбленной графы.
Я помню всё: палату, голос, имя.
Среди толпы узнал бы тот же час.
Огромный мир, который он не принял,
распался там, но превратился в джаз.
Свет был далёк, а ночь всегда под боком,
наполненная трепетом светил.
Вдруг он ушёл нелепо, раньше срока,
и Паркера с собою прихватил.
Парят они под сакс огромной птицей.
Спустя года в то верится ясней.
Свободным жить нельзя в углу темницы.
Джаз - есть свобода. Да... Теперь он с ней.
