Как Хемингуэй
Пролистаю коньяк, пригублю «Плейбой»,
Напишу Лизабет, приглашу в контакт.
Этот «Праздник, который всегда с тобой»
пролетает, как жизнь. Что ж недолго так?
Много пил, и, представьте, совсем не эль.
В дробадан засыпалось с идеей фикс:
быть хотелось таким, как Хемингуэй,
просыпаться и спрашивать: «Кто вы, мисс?!»
Оставаясь в кубинских лесах-полях,
в мятой шляпе, усах, в пледе клетчатом,
трезв пока, во вчерашних каракулях
править рифмы пропитого вечера.
Жизнь – награда. Она не вина, а честь
вся, какая далась Богом, звёздами.
А за что? Да за то, что я в мире есть
в этот миг: рано, вовремя, поздно ли.
Прилетел бы на Кубу, но жаль, Эрнест,
что прикован я к местным заботам.
У меня тоже здесь друг хвостатый есть.
Он не любит больших перелётов.
Редактор:
Стихотворение целостное, со множеством отсылок. Честно говоря, редактировать его и не нужно. А придраться к мелочам можно в любом тексте.
"Приглашу в контакт" мне не нравится, как любое упоминание мессенджеров, гаджетов и прочей современной атрибутики там, где можно было обойтись. Но "мне не нравится" -- не повод заставлять автора что-то менять.
Не нравится и термин "идея фикс" в стихах. То ли он слишком заезжен, то ли веет иной стилистикой. В любом случае это придирка из области вкусовщины.
Тоже из разряда "не люблю" -- обращение к писателю по имени. Этим мы как бы ставим себя в один ряд с ним. Хотя и не сказать, что это явный недочёт: здесь действительно развёрнутое сопоставление лирического героя и Хемингуэя, а после пролистанного коньяка героя тянет на панибратство.
Но множество акцентов на алкоголе -- "пролистаю коньяк", "много пил, и совсем не эль", "в драбадан", "трезв пока", "пропитого вечера" -- кажется избыточным.
В слове "каракулях" из-за рифмы смещается ударение: "каракулЯх".
"У меня тоже ЗДЕСЬ друг хвостатый есть" -- получается, что у Хемингуэя был котя там, где живёт лирический герой.
В остальном всё видится оправданным: и текучесть ритма, и образы Кубы, Элизабет, кошек Хемингуэя, даже упоминание "Плейбоя", где публиковались его рассказы...
КАК ХЕМИНГУЭЙ
Пролистаю коньяк, пригублю «Плейбой»,
Напишу Лизабет, приглашу в контакт.
Этот «Праздник, который всегда с тобой»
пролетает, как жизнь. Что ж недолго так?
Много пил, и, представьте, совсем не эль,
спать валился не только с идеей фикс --
быть хотелось таким, как Хемингуэй,
просыпаться и спрашивать: «Кто вы, мисс?!»
Оставаясь в кубинских лесах-полях,
в мятой шляпе, усах, в пледе клетчатом,
трезв пока, во вчерашних каракулях
править рифмы пропитого вечера.
Жизнь – награда. Она не вина, а честь
вся, какая далась Богом, звёздами,
чтобы наши потомки смогли прочесть
(или нет) рано, вовремя, поздно ли.
Не судьба мне на Кубу. Прости, Эрнест,
что прикован я к местным заботам.
У меня тоже рыжий мурлыка есть.
Он не любит больших перелётов.
Редактор:
Тексты равноправны и одинаково сильны. В первом акцент сделан на том, что существование каждого человека значимо; во втором -- на устремлённости поэтического слова в вечность, на его важности для тех, кто будет потом.
Возможно, слово "мурлыка" не совсем удачно, так как сводит различные смыслы слова "друг" к одному -- "домашний питомец"; но к нему добавляется слово "рыжий": именно рыжий кот по кличке Иван -- потомок хемингуэевских кошек.
Автор тщательно работал над стихотворением и предложил несколько вариантов последней строки, но мне подумалось, что лучше её не менять. Она глубокая и искренняя. В ней -- внимание к другому существу, зависимому от лирического героя (и это вовсе не об умилённой любви к котикам). Отказываясь от "больших перелётов", герой следует собственному пути, а не отвергает его.
