ПОЛЁТ НАДЕЖДЫ

 

Ночь подкрадывалась, воровато приглушая солнечный свет на минуту раньше чем вчера. Луна перестала уходить с небесных подмостков. Ей нравилось наблюдать за происходящим, и днём было даже удобнее. Звёзды шелестели в галёрке о своём, о вечном, рассказывая свои милые звёздные истории.

 

    Столетняя пиния раскинула мощные ветви в летящем аттитюде*. Едва уловимая мелодия звучала в воздухе, это ветер водил смычком по струнам трав, деревьев, телеграфным проводам, выводя свой новый ноктюрн. Пиния вовсе не представляла себя примой. Там, за парковым забором стоял красавец ливанский кедр и вся её смолистая душа тянулась к нему. Как бы отталкиваясь стволом изо всех сил, ветви сложила красавица сосна в позу взлетающей балерины. Ещё мгновение и она взлетит.

 

Фонарь, тот ещё старый романтик, высвечивал пинию так, что светорежиссёр приходил учиться сюда науке золотого свечения.

 

На целое столетие застыв в attitude deriere, пиния жила надеждой на встречу с красавцем кедром, помнившим её ещё маленьким орешком.

 

Кедр рос вверх и вширь, летом украшая себя салатовыми шишками, похожими на свечи, и сам становился живым канделябром. Его несгибаемость давала пинии сил выстоять в схватке с ветрами, жарой, холодами. И пиния гордо поднимала зелёную крону вверх, складывая её в игольчатую чашу и ждала.

Что значит одна ночь для тех кто живёт вечность.

 

* аттитюд происходит от франц. attitude «позиция; отношение», далее из ??.

1. Одна из основных поз в классическом танце, при которой равновесие сохраняется на одной ноге, а другая нога поднята и отведена назад в согнутом положении

 

Существует два вида аттитюда: attitude derriere(нога согнута сзади) и attitude devant(нога согнута впереди);

 

2. Аттитюд в психологии — это особый тип убеждения, представляющий собой сложившуюся оценку некоего объекта.

 

 

 

 

ГОРНЫЙ ВОДОПАД

 

Вечер разжигал свечи звёзд на синем бархате, выводя жёлтый лунный рожок на авансцену. Небо в тянь–шаньских горах было недосягаемо высоким, и близким, и родным одновременно. Воздух был чистым и лёгким, разнося и усиливая звуки. А горы здесь повсюду – без конца и без края. Они исчезают за линией горизонта в сгущающейся синеве, но не кончаются.

 

Справа от нас с величественным грохотом тысячи тамтамов падал водопад. Среди белоснежных пиков и облаков, соединяющих горы с небом, он казался сказочным миражом. Но водопад был реальным и нёс к ущелью свои кристальные потоки.  Если бы я умела рисовать! Но даже рассмотреть это величие природы было недосуг.

 

Мы сидели на диванчике, бережно подкопанным тобой в сугробе у подножья одного из пиков, подпирающего облака, на небольших полимерных ковриках  с широкими резинками продетыми в прорези, они спасали нас от холода и мы могли сидеть на снегу, не боясь простыть. Ты заботливо усадил меня на свои овчинные рукавицы. Да разве можно было замёрзнуть под твоим согревающим взглядом.

 

О чём мы говорили? Ведь о чём-то же мы говорили. Время перестало существовать. Наши товарищи спали в палатках разбитых на плоском плато, защищённом со всех сторон горными хребтами после целого дня тяжёлого восхождения. Горы забирали силы и наполняли силой.

 

Ты держал меня за руки. Состояние невесомости и неги. Наш первый поцелуй и твои слова: "Ты единственная". На миг замолчал водопад.

 

Ты был изумлён своим признанием.

 

– Это я сказал? Да. Это я сказал.

 

Я улыбалась от счастья.

 

Водопад, единственный свидетель нашего счастья, загрохотал с новой силой, будто радуясь за нас.