Тайное свидание

«Совсем мало осталось, а её ещё нет! Мне бы только увидеться напоследок! Похоже, Режиссёр не на шутку разгневан, коли решил вывести её на сцену раньше времени. Ну, что поделать, порой забываю о сроках, полностью отдаваясь неудержимому безумству! Вот и в этот раз, ведь позади только половина августа, потихоньку бы собираться в дорогу, ан нет! Мне вдруг вздумалось порезвиться на горячем прибрежном песке и под звёздным небом подслушать забавную беседу дельфинов. А затем вдобавок нырнуть глубоко вместе с ними, вызвав недовольный шёпот у волн, старающихся безмолвно своими блёстками отразить Млечный Путь. Наивно было полагать, что Режиссёр об этом никогда не узнает. Он вездесущ! Хоть бы она успела, наверно, никак пока не привыкнет к раннему подъёму… — И вдруг ход мыслей прервался. Воздух наполнился ароматом поздних цветов и рябины, упоительным запахом петрикора и пряным букетом свежего горячего шоколада и восхитительного ристретто из ближайшей кофейни. — Такой умопомрачительно красивой может быть только она — та, что, даже по воле Режиссёра наступая мне на пятки, вызывает умиление и непреодолимое желание уступить. Как она прекрасна в этом воздушном шафрановом наряде с рубинами-виноградинками!» — залюбовалось Лето, но, напустив на себя обиженный вид, вслух проговорило:

— О, прекрасная возмутительница моего покоя, ты чуть не опоздала!

— Не хмурься, тебе это не идёт! – улыбнулась Осень. – Не доводи нашего Режиссёра до приступа бешенства, когда он может приказать костюмерам сжечь твой зелёный костюм лепрекона. Кстати, я прихватила для тебя лёгкий серебристый плащ, ибо, как только рассеется этот замечтавшийся туман, пойдёт дождь. Таков сценарий!

Поезд «Сансара» тронулся, и Лето взволнованно спросило:

— Где снова встретимся, любовь моя?

— В обители тайн, любимый, в Париже!

 

«…как потерявшийся ребёнок…»

Ты что-то сказала? Прости, не расслышал! Виновато море. Расшумелось. Ему снова захотелось поговорить со мной. Как некстати! Да и какой смысл! Всё равно наша тихая беседа в финале опять выльется в нескончаемый спор. Даже море не может объяснить, почему ветер только чувствуют. Иногда все довольны морским бризом, что наведывается с прохладой в палящий зной. А порой ругаются на чём свет стоит – видите ли, метель не угодила: слишком холодно, да и разнесла всё вокруг!.. Но ведь это ветер. Разве трудно представить, что он тоже способен слышать, слушать, видеть, и у него есть сердце, способное радоваться, играя с неугомонными волнами, или грустить, медленно кружась с падающими в костёр листьями, а временами сердиться, страшно завывая за окном?.. Помнишь, как ты убеждала меня, что ветер понимает тебя лучше всех и он всегда рядом. Тогда я согласно кивал, про себя улыбаясь твоему ребячеству. Ну, абсурдно было даже предположить, что подобное возможно! Однако однажды я поверил… помимо воли… почувствовав резкий укол ревности. Тебе смешно? Конечно! Я говорю о том дне, когда ты заметила пустячную рану у меня на руке. Не сказав ни слова, ты коснулась ладонью раны и расплакалась, как потерявшийся ребёнок: безудержно, молча, боясь звука собственного голоса в нависшей оглушающей тишине. Неожиданно поднялся ветер, который так сильно подул, что ты, вдруг успокоившись, опустила влажные веки и подставила ему лицо. Вот в тот миг я увидел ветер и дико приревновал. Я тотчас стал покрывать поцелуями твоё лицо, чтобы ни одна слезинка не досталась ему.

Не плачь, любимая! Я не ушёл…всего лишь стал дыханием того ветра, что навсегда заблудился в твоих волосах…