Сердце матери
Их было двое: сын и мать
Под общей крышей.
На мамку было наплевать
Детине рыжей.
С утра до ночи напролёт
Слонялся где-то.
Так проходил за годом год,
За летом лето.
Она ж тянула, как могла,
Двойную ношу
И, как зеницу, берегла
Сыночка Лёшу.
По дому, в поле – всё сама,
Как лошадь, тянет.
Бывало, бросит ей кума, -
Растишь лентяя.
Вставала загодя, чуть свет.
Нельзя так Стелла, -
Ей говорили, а в ответ: -
Не ваше дело.
Ей было слушать не с руки
Слова-кинжалы.
Всё это злые языки -
Себе внушала.
Соседи спорить с ней устав,
Смирились дружно.
В чужую церковь свой устав
Нести ли нужно.
Село и в Африке село.
Всяк сплетни сеет.
И мать любила, всем назло,
Ещё сильнее
Свою кровинушку, хулы
Не замечая.
Алёшка мой не то, что вы, -
В сердцах кричала.
Бывало, сядет на крыльцо,
Придя с прополки,
И смотрит с нежностью в лицо
Сыновье долго.
За то, что вырос без отца,
Себя корила.
За столько лет - ни письмеца.
Как будто илом
Любовь отца заволокло
К родному сыну.
Однажды вышел за село,
Да так и сгинул.
Так и растила пацана
Одна без мужа;
Да и кому он, сатана,
Такой был нужен.
Ушёл и Бог ему судья,
Свободней ложка.
И с той поры её семья –
Она и Лёшка.
И всё бы было хорошо,
Когда б не случай.
Неся с картошкою мешок,
Сорвалась с кручи.
Карета скорая, врачи.
Итог печальный.
Судьбины горькой, хоть кричи,
Вельбот причалил.
Текли безрадостные дни.
С трудом уколы
Ей помогали. Лешка сник.
Забросил школу.
Придёт, бывало, от друзей
Как туча, мрачный.
И ни единым словом с ней.
Да кто он - врач, ей?
Молчит, как сыч. Лишь даст поесть
И выйдет тут же.
Да застегнёт, стал тощ, как шест,
Ремень потуже.
Она пыталась, как могла,
Помочь по дому.
И всё сыночка берегла.
Как по-другому?
Чтоб вечерами от тоски
Не взвыть белугой,
Алёшке штопала носки
Под пенье вьюги.
Он говорил ей: - Дай, я сам.
Ты что, оглохла?
Она читала по глазам: -
«Да, что б ты сдохла».
Судьба пыталась дать ей шанс.
Но вдруг однажды
Не удержала свой баланс,
Упала дважды.
Как доползла, лишь знает Бог,
До раскладушки.
С трудом легла на правый бок
Лицом в подушку.
Хотелось пить. Горел висок.
Ах, что за доля!
В пяти шагах наискосок -
Ведро с водою.
Но не достать. Болит ребро
И мозг туманит.
Придёт домой, подаст ведро,
Помощник мамин.
А вот и Лёшенька пришёл.
От грязи волглый
И тут же в комнату прошёл
Угрюмей волка.
А ночью вышел подышать.
- Сынок, поешь-ка.
Сказала тихо, чуть дыша,
В душе с надеждой,
Что достучится до него.
А он растерян,
Стоял пред ней ни в зуб ногой.
Бездушный мерин.
Просила пить. Он ей не внял.
Махнул устало.
А утром следующего дня
Её не стало.
