Дед плёл корзины из ивы... Его не стало, а корзины остались. Огромные округлые, они походили на зады селянок, что в базарный день рано утром ехали на велосипедах по нашей улице.

Велосипеды казались высоченными колченогими луговыми кузнечиками, при провороте педалей они натужно скрипели, зарывались колесами в песок, но везли: каждый по паре огромных округлых корзин и по заду...

 

Теперь не осталось той улицы и дома на повороте, где дед изгибал ивовые прутья, а чёрный с серебристыми ободами и бронзовой надписью Украина на раме, велосипед, скрипя уставшими суставами, все везёт корзины к базару.

Везёт

и везёт.

 

И везёт.