Конец истории
Ветер играет во поле – погода установилась –
достоверно нам явленная божеская немилость –
слякоть – и звезды с неба смотрят на эту слякоть –
не понимая жалость, не притворяясь плакать.
Земля устала рожать, устала лежать не рожая –
быть ей болотом – черной водой проступая.
Не та пора для прогулок – не та, чтобы в петлю, – веси
с городами застыли в печальнейшем равновесьи.
***
Когда-то было, что наша постылая – любовь? страсть? –
позволяла как-то по-другому, -правильному пропасть –
а теперь спасены, живем, милая, в мерзости запустенья,
как твои на кухоньке прозябающие растенья.
Было стыдно и глупо – но вот юность твоя такая
истощилась, в истомах всяких изнемогая, –
вот моя верность – вдвоем их (представь!) видали –
пока совсем худые, последние времена не настали.
***
Может быть, это мы, любимая, ради кого щадили
эти время и место. Скажешь, что заслужили
не святостью? – Это уж да, конечно,
но святость – это не то, что нужно, но скучно, бесчеловечно.
Из тех тридцати шести, на которых, дрожа, держалось,
тридцать четыре – не более – на сегодняшний день осталось;
а может, еще поможем – учудим, закрутим, порадуем Господина –
чем еще могут радовать женщина и мужчина.
