В старопрежние времена было у одного старого звездолетчика три сына. Двое умных, а третий студент. И вот как-то говорит отец детям:

- Дети мои! Сделайте себе по гипперловушке и запустите их в просторы космоса. Какая женщину принесет - тому женатому быть, а какая пустой вернется - тому бобылем оставаться.

Больший сделал - запустил. Средний сделал - запустил. А младший все сидит, думает, в “Детали галактик” заглядывает - оптимальные координаты ищет. Долго думал, проект готовил, электронную машину программировал, чтоб никакую-раскакую, а самую из самых, лучшую из лучших.

Наконец сделал - запустил.

Сидят втроем на крылечке. Ждут.

Прилетает ловушка к первому. Открывает - княжеская дочка.

Прилетает ко второму. Открывает - генеральская дочка.

А к младшему все не летит, да не летит.

Призадумались старшие братья, с невестами поговорили, с батюшкой посоветовались...

- А-а-а... Что нам этого непутевого ждать. Видать опять чего-нибудь напортачил. Намедни же и женимся.

Остался младшенький один. Сидит на крылечке. Пригорюнился. И вдруг гром, молния. Иванушка (этак младшенького зовут) перепугался, вскочил... Да тут видит, ловушка его летит. Ну, он сразу оправился, пояс подтянул и гоголем, значит, к ловушке подходит. Дверцу отворяет, а там... писанная неописанная, крашенная неокрашенная, самая распрекрасная - царица не меньше. И что-то по-своему лопочет, и молниями из глаз так и сыплет, так и сыплет. Но Ваня хоть и студент, а парень простой - потомственный звездолетчик.

- Выходи, - говорит. - Женой моей будешь.

Та так и села, и какой был дар речи, тот сразу и потеряла, а когда обрела вновь, то уже понашенски заговорила.

- Да я, - говорит. - Да ты, - говорит. - Студент! Смерд! Ко мне доцент сватался. Да лучше лягушкой весь век куковать, чем с таким как ты жить.

Топнула ногой и в лягушку превратилась, а на голове корона. Уставился на нее Ваня, рассматривает. Ценная штука, дорогая. Из чистого золота, а по ободу бриллианты крупные. За такую штуку большие деньги выручить можно, а с деньгами он и без жены проживет. Тоже мне царица зеленая. Пусть кукует. И цап корону. С башки-то ее и снял. А лягушонка заволновалась сразу, запрыгала, заметалась и глазенками жалостными на Ваню смотрит, и умненькими такими, как у собаки - будто все понимает, а сказать не может. Заглянул ей Ваня в глаза - тут его и прошибло:

- Э-эх. Что ж я за человек такой. Мало, что жизнь безвинную загубил, так еще и радость последнюю отнимаю. Не будет мне и с деньгами счастья, когда краса красная из-за меня позеленела.

Хлопнул с горечи шапкой об пол и корону ей обратно на голову нахлобучил, а та так и побелела от радости, снова в царицу обратилась и говорит:

- Прости меня Ваня. Испытывала я тебя. Не по своей воле, по наказу отца с матерью. А сам-то ты мне очень даже понравился. Полюбила я тебя любовью страстной и жизни мне без тебя никакой нет. Веди же скорее к батюшке за благословением, да к венцу.

А Ваня как это услышал, посмотрел на нее задумчиво-задумчиво и говорит:

- Про винцо ты вовремя вспомнила. У нас в подвале винца этого хоть залейся. По прошлому году хороший урожай выдался. Пойдем быстрее причастимся, а к батюшке мы всегда успеем.

И они побежали, молодые и счастливые.