Четверть века почти прошла, а забудется разве?

 

Я глажу бельё в зале. Дочки, которым пять лет и три, года рядом на диване с куклами любимыми.

 

Смотрят они в угол и рукой машут. И я взглянула. Сидит там в кресле-качалке степенный и абсолютно седовласый господин с бородкой, в чёрном сюртуке, с дымящейся трубкой в руке читает газету.

 

Оторвавшись от чтения, он задумчиво посмотрел мне в глаза. Доброе лицо и глубокий мудрый взгляд.

 

В угол нашей квартиры мистически встроена часть чужой и одновременно родной жизни.

 

— Мамочка, дядя мне помахал рукой, – отвлёк меня от мыслей голос старшей дочери.

 

— А мне подмигнул, — вторила ей младшая.

 

— Вы о ком, дети? – спросила я.

 

—Тот седой дядя, в кресле.

 

— Нет там никого, да и кресла нет, – на всякий случай сказала я уверенно.

 

Два наших кресла уютно стоят в противоположном углу зала.

 

Боялась ли я? Странное чувство покоя исходило от этого сударя. Параллельный мир был не признан, и потому я поспешила ограничить этот опыт дочкам, убедив, что всё это им привиделось. Права ли я? Жизнь покажет.

 

Запах табачного дыма несколько дней витал в квартире.

 

А с господином мы встретились ещё спустя двадцать лет.

 

Но это другая история.