Тьма течёт из зрачков, будто струны под пальцем чувства, ветер – мятным драже в мёртвом облачном серебре. Ночь вонзается в мозг цветомузыки нервным пульсом, ловит шуганых мотыльков в сети конусов фонарей, вязкой чёрной смолой заполняет ущелья улиц – город вяло колышется, как под ножом желе…

 

Мы друг к другу идём – или, может, давно уснули, стали светом и снами – что помнить, о чём жалеть? Каждый заперт на дне, в одноместной подводной лодке, в пустоте треск помех – ведь ты больше меня не ждёшь…

Этот мрак – навсегда, хоть рассвет обожжёт высотки серной спичкой, и сменит июльскую сушь на дождь.

 

В сапогах-скороходах под занавес мчится пьеса, wind of change надувает исчёрканные паруса. Может, стоит дождаться какого-то МЧСа, только здесь уже нечего – и ни к чему спасать. Жизнь гнилым полотном расползается под ногами, обнажая прорехи от старых обид и лжи…

 

Газ шипит, распускается синими лепестками, над залитой конфоркой эльфийским цветком дрожит. Ледяными руками сквозняк обрывает венчик: be, не be – фиолетово всё, что ему, что мне…

Засыпаю, согретый мечтой, что однажды встречу стёртый образ тебя в нескончаемом новом сне.

 

 

 

ЛАСТИК

 

Шёпот моря, туман, липко-сладкий, как молоко,

ветер в серые дали уносит корабль бумажный –

здесь, за краем закатов, мелодий и облаков

так легко забывать, невпопад вспоминать о важном,

биться пеной о камни, скользить за тенями птиц,

истончаясь, врастать в мерный ритм монохромной гаммы...

 

Запах меди и йода – аптечно-больничный микс –

сталью волн уколов, белой коркой затянет шрамы –

и в душе воцарится звенящая пустота,

ледяными кристаллами соли застыв на коже,

заглушив бесконечные «может?..» и «как же так»

окончательно-ясным – «уже ничего не может».

 

Жизнь сквозь пальцы течёт – и никто, никогда, нигде

не поделит песчинки на правых и виноватых –

кружит кварц, сосны чертят ладонями на воде

нити судеб земных – и миров нерождённых карты:

в них так много дорог – но обратной дороги нет

в счастьем пышущий день, что застыл янтарём слоистым...

 

Плеск – и море, как ластик, стирает с песка твой след,

оставляя и взгляд – и темнеющий берег – чистым.