Тлеет лето в электричке
Я наяву.
Я наливаю в бокал эспрессо.
(Яна, давай, пока!)
Экспресс прибывает точно по расписанию.
Тощий, просаленный (совсем не в форме),
еле залез на платформу.
Товарный, скорый? Фух, повезло.
Вези!
Электрич-кач-качается.
Отче-отчаевцев липкие туши тащатся.
(Ни беси меня, ни беси!)
Обессиленный, с губой надкушенной,
еду в Подлипки-дачные.
(Эх, лучше в тачке бы, или же на такси).
Хочется пить, выйти хочется.
Хочется жизнь эту подчисто -
заново - по часовой, рваную соль самую
вывести аэрозолем, сыростью.
В Сочи бы... Да хоть на Гоа, на Ибицу.
Из очереди бы сперва только выбраться этой!
(Автоматно! всех в сок томатный, на дольки, да вдоль кювета,
с зовом фортуны ветра!)
Во рту пересохло, на сердце матово.
А за стёклами беглый глянец -
пекло, что реактор атомный.
Тянется железка, тянется.
Тянется же леска? тянется?
Тащит удачу удочка - поспал, так сказать, минуточку.
Жизнь-то, ребят, несладкая - мозг теребит закладками.
Солнце сквозь сон покадровый - нёбо, песок Сахаровый,
и так оно глюк за глюком в клюквенно-морскую свежесть.
Юность моя, ну где же ты?
Ну а детство? Отец, ты где?
Ты-гы-де ты-гы-де ты-гы-де.
ВПЕРВЫЕ ВЫПИВ
Небо выцветшей мокрой джинсой
через тюль за стекольчатой клеткой
затирает про то, что жив Цой,
и про то, что закончилось лето.
Плющит комнату, пляшут зрачки
по кривым неуклюжих обоев,
безысходность былины строчит -
вот что значит впервые напоен.
Вот что значит влияние масс -
мёртвый зожник да жалкий предатель!
Треснул трезвости редкий алмаз.
Новый звон - как приказ быть поддатей.
Пеликановых пару глотков.
Залп за залпом (ну как тут иначе).
Здравствуй, флот бородатых волков
с чернобелкой на ломаной мачте.
