Повсе...
Всё как обычно: поздний вечер, чай,
звонки стальных улиток по проспекту
разносят дре-без-гли-во: «О-бе-щай…
\...а дальше неразборчиво\». И это —
вот это всё — отравлено. Капель
двенадцать раз отстукивает: «Поздно!».
За стенкой истеричное «Кобель!»
уже привычно вспарывает воздух.
И падают снежинки. Жгут глаза,
почти мгновенно тая и сбегая
солёными дорожками из-за
дрожащих век приснившегося Кая.
