Дорога огибала скальный грунт,

Сломался тормоз в жутком серпантине.

Мать, дочка в люльке. Дело трёх секунд...

Удар и взлёт со скоростью в глубины.

 

Мать закричала: «На-сть». Прижал ремень,

Глаза раскрылись от полёта в бездну.

А дальше... Бух! на барбарисный плен,

Лишь скрежет подпевал в пространстве песню.

 

Нет, не могла она уйти скрепя,

Оставив тело у обломков стали.

Не боль, не страх, не жалость за себя...

Настюша, Настя! - губы лепетали.

 

Мать вырвалась с подушек и ремней,

Что страховали жизненные цели.

Разбиты ноги, кровь текла с ушей,

Но дух бесился, свирепел на деле.

 

Настюша! Настя! Где же ты, мой Бог!

Пронзило эхо девственные дали.

Смешалось всё в кошмарный узелок...

И вороны над действием летали.

 

А Настя спала, тихо и сопя,

Зажатая кустами в автолюльке.

«Жива! Настюша, Настенька!» - сипя

Шептали губы раненой мамульки.

 

У матери есть сила Бога в спасении ребёнка «у порога»!