Из цикла "Памяти деда"
Михаил Алексеевич Макаров, 1907 - 1946
Над Богословским шуршат ветра,
играют литым листом.
О нём не пишут: скончался от ран –
он умер в сорок шестом.
Над Богословским лесной покой
и ясного неба твердь.
И нет вины его никакой:
не все побеждают смерть.
Вернулся к той, что умела ждать,
к разбитой прижал груди
и сухо сказал: Я пришёл умирать,
не радуйся, погоди.
Слова мне что-то нейдут на ум,
ну, милая, не рыдай…
Вот здесь, в чемодане, трофейный костюм,
когда я помру – продай.
Такая вот ерунда-мура,
и в чём удержалась душа?
А вместо лёгких одна дыра –
недолго уже дышать.
Осколками чёртовыми изрыт,
распахан, как та земля…
И лучше, может, когда убит,
чем так тебе жизнь продлят…
А может, всё-таки поживём,
до лета бы дотянуть…
Он умер в августе, жарким днём…
И может быть, в том и суть,
что над могилой его ветра
и ясного неба твердь…
и память спасительна и остра –
не всё забирает смерть…
