Всё едино
Единение
Я, родившись, кричала вовсю,
трепыхалась в неведомой были,
и, заброшена в морочный сюр,
суматошилась: разъединили!
Исполняясь начальной тоски,
еле-еле усвоила принцип:
убегают всегда колобки,
и прощаются с Розами Принцы.
Я росла, уникальность остря,
привыкала к полёту и бегу,
а казалось, тащу якоря
беспощадно голодного эго.
Ах, как круто, сильно́ и весьма -
захмелеть от обилия воли!
Только чудилось, это - тюрьма,
разлетелась бы вдребезги, что ли...
Перемешан мой мир, многолик:
дом, прохожий, страница, осина...
Новородный мерещится крик:
всё едино кругом, всё едино!
Малым зёрнышком вшита в канву
многомерной космической вязи,
сохраняю себя на плаву,
обретая синтонные связи.
Обережно вяжу узелки,
как от века положено весте.
Единение - так по-людски,
мы вели́ки, покуда мы вместе.
Вижу крепость защитных кольчуг -
нерушимо сплетённые звенья.
Не бессрочен наш замкнутый круг
разнолада и раз-ъединенья.
Вырос город
Задавило, как гнильём-буреломом,
ни вздохнуть тебе, ни охнуть - прижало.
Не по-божески в раю чернозёмном
жить холопом без протеста и жалоб.
Всё им мало!
Не плясун Степан под дудки чужие!
На подмогу нам, Анюта, потёмки.
От кабального ярма, от межи я
умыкнул тебя клубочком в котомке,
и позёмки
молоком вослед плеснули, скрывая
торопливые следы, точки-строчки.
Приласкала нас чащоба лесная,
опьянели, будто вешние почки,
одиночки...
По чащобам, по путям потаённым
поразвеялись сомнения-тучи.
Улыбнулось голубым и зелёным
прибережье у речушки певучей,
а на круче
вознеслись, как песни, липы да сосны.
Наше место. Чуешь, нежит и холит?
Мы невзгоды да лета високосны
одолеем, раз крылаты на воле.
Хилы что ли?
Или разумом с тобой обеднели?
Или руки для трудов неуклюжи?
Прорастёт ветвистым древом отселе
новый род неугомонных и дюжих.
Солнце кружит -
знай, налаживай покосы и борти,
режь ломтями целину под посевы.
Вот прожить бы, борозды не испортив,
не запутаться, где право и лево.
От запева
от того сейчас поют, ветру вторят.
От степанова ростка вырос город.
