Две клавиши Гастрояля
Памяти окрошки
О, крошка, моё солодце,
дитё квасного суслика!
Дрожжа шесть дней на солнце,
рожь-дённая быть вкусненькой,
(Ах, как стекала щедро
по усикам-колосьям,
эфырясь на пещерку
разнузданного носа!)
цветёшь теперь болотом
под крик ретивых аистов,
и с мягкими породами
в Единое сливаешься.
Вгрызаются и коцают
из с-квас-жены эмоции,
да траурная музыка
звучит для травмы пузика.
Недосыпь
Сыр-ветчина. Ветчина-сыр.
Сыпь начала зачинать мир,
который никак невозможно выспать.
Моторы икают истошно из-под
твоей грудины что рудименты.
Рутинной лентой Петрозаводска
с приставкой "изо", по нитям шёлка,
не бес, но сизый, с утра за водкой,
сдвигая кризис, невидим, шёл ты.
Цепляя плоскость нижайшей риски,
ты шёл, себя перейдя на/искось.
Глазам не в прихоть и горлом узок,
сыгравший с лихом аккорды музык.
Пустеют люди, слепя домами —
ты с теми будешь, кто атомарен.
Я мир твой мёртвый под сплином лунным
любвеупорно досплю и сплюну.
