и не введи нас
петля
всё, что движет меня - это сны.
в них пейзажи пустынны и злы.
поезд мчится вдоль белой стены,
увозя от холодной весны
в изумрудный и вечный самшит,
в бересклет, в барбарис, в камыши.
проводница сверяет билет
(не включай её в этот сюжет),
стук колёс, разливается чай.
не меняй. не меня. не меняй
боковушку мою на СВ,
мне спокойнее вместе со все-
мимикрировать в тон простыням,
пролетающим мимо теням,
сигаретам, колбасам, вину,
разговорам, весне, полусну.
проводница настойчивей дня
проникает в сюжет, и меня
замыкает в классический круг.
мне не выйти отсюда, мой друг,
на пустом полустанке в мари,
под ростовом, в казани, в твери.
электричества треск в волосах.
отражаюсь в зелёных глазах.
проводница целует, и ах!
просыпаюсь.
я дома.
в слезах.
на горе
зреют яблоки. воздух течёт, как мёд.
над обрывом раскинуты сети дня.
снизу слышно, как падает наземь плод,
перезвоном на яблочный спас звоня.
там, на склоне, проросший меж двух церквей,
распахнулся сад, и легка, как сон,
собирает анис с золотых ветвей
незнакомая женщина в голубом.
вот я, Боже, стою посреди воды,
и не знаю, в какой стороне земля.
эта женщина с яблоком с высоты
приближает лицо, волшебство суля.
предлагает, лукаво смеясь: кусай,
неизвестно, в какой половине яд.
я смотрю, как темнеют её глаза.
не пускай меня, Господи, в этот сад
