Стеклодув
Сиротливые сумерки гладит ладонью пламя.
Станет жидким песок, и безгласное звонким станет.
Стеклодуву о многом известно, мучительном и простом.
Вот на противне чёрном - звезда с пушистым хвостом,
Многоцветный стоп-кадр - застывший птичий полёт,
Серебро снегопада, апрельский тающий лёд,
Пустотелый напев - синицы февральский присвист,
Под сухими губами - сусально-хрустящий Christmas.
Эта гладкая трубка - прозрачная пуповина -
Так хрупка на излом, так немыслимо растяжима,
Остывающий шарик, податливый и слепой,
Медь вливается в кобальт, и золото - в голубой.
И оранжевый сгусток темнеет под взглядом зорким,
От пылинок, осевших внутри, и тепло, и горько.
Он выходит во двор, заснеженный и пустой...
Оглянись, стеклодув, оглянись хоть на миг, постой!
Там цветные осколки с зазубренными краями
И молчат, и звенят, и звучат без тебя - сами.
Не плачь...
Не плачь, мой соловей, не плачь, не плачь,
Когда бежит веснушчатый палач
За нежностью немой и легкоплавкой.
Теснится в перламутровом зобу
Похожее на лепет и мольбу
Слюдой морозной, солнечной булавкой.
Горошинка на блюдце золотом,
Бумажный профиль с обожжённым ртом,
Гусиным криком вспорота перина.
Свободного заменит заводной.
Тебе осталось на своей одной,
Закрыв глаза, брести тропой звериной.
В прозрачной скорлупе недолог сон.
Смотри на тех, кто тайно был крещён
Солёной пеной, языком отваги.
Смотри, как отплывают корабли,
Как прячет небо в пряничной пыли
Под кожей черепичной Копенгаген.
