-Окин, будьте добры, посмотрите на мой телефон! Не могу вспомнить, куда очки положила, да ещё и задремала. Вдруг дочка звонила. – Попросила меня соседка по комнате.

-Мадам Розалин, я всё время была в комнате и читала. Если бы телефон позвонил, то я услышала бы. – Ответила я, протягивая ей старенький кнопочный мобильник, которому, наверно, было лет пятнадцать. Трясущими пальцами она провела по экрану и, убедившись, что звонка не было, мадам Розалин осторожно опустила телефон в широкий карман своего жакета. Затем она уселась в кресло перед окном, за которым снегопад набирал силу, и, глядя на падающие крупные пушистые снежинки, едва слышно прошептала:

-Ведь сегодня Рождество, Окин? Я не ошибаюсь? Дочка приехать не может, далеко, да и дорого, но она обязательно позвонит, я уверена!

-Конечно, мадам Розалин! Она непременно Вас поздравит! – сказала я и, накинув ей на плечи тёплую шаль, вышла из комнаты. Неспешно ступая по коридору, я вышла во дворик и, осмотревшись вокруг, достала свой телефон, и набрала номер мадам Розалин. Через минуту в трубке раздался знакомый дрожащий от слёз голос:

-Адель, доченька, как ты? Почему кашляешь, простудилась?

-Мама, что я слышу?! Ты снова плачешь! Каждый раз, когда я звоню, ты расстраиваешься! Мамочка, ну, что такое? – нарочито обиженным тоном, подкашливая, проговорила я.

-Нет-нет, дочка! Это от радости! Я просто не сдержалась, услышав свою девочку. – Весело протараторила мадам Розалин.

-Вот это уже лучше! – рассмеялась я в трубку. – С Рождеством тебя, мамочка! Прости, что не смогла приехать! Ты же сама понимаешь, у Армана нет свободного времени, он колесит по миру из-за своего строительного бизнеса. А мне прямо перед вылетом сообщает, в какой аэропорт приехать, чтобы сопровождать его, даже детей еле успеваю няньке передать по дороге. Но, мамочка, я очень постараюсь как-нибудь приехать! У тебя всё хорошо?

-Да, доченька! Адель, не переживай за меня, всё прекрасно, здесь очень комфортно, а Окин всегда рядом, ни на минуту не оставляет одну. – Спешно, заученно ответила мадам Розалин.

-Отлично! Мама, извини, мне пора уже! Обнимаю, целую, мамуль! Я еще позвоню! – быстро сказала я, расслышав за спиной шаги.

-Не ешь и не пей холодное! Береги себя, Адель! – пожелала погрустневшая мадам Розалин.

-Окин, тебе не холодно? Хоть бы пальто прихватила, а то и пневмонию подхватить недолго! – сестра Валери говорила весьма громко и всегда при этом жестикулировала. – Я, конечно, понимаю, что Розалин ужасно милая и приятная старушка, но это совершенно не стоит того, чтобы, все рождественские праздники провести с температурой в постели!

-Пожалуйста, Валери, тише! И прекрати размахивать руками! Она сидит у окна и может нас с тобой заметить! – процедила я сквозь зубы, потянув её за руку под арку входа. – Думаешь, мне приятно обманывать это милое создание! После разговора с Адель, которая не звонила матери уже больше пяти лет, я отчётливо уяснила, что в кругах, где она сейчас вертится, мать ей не нужна. По её словам, мадам Розалин со своими ностальгическими предпочтениями и простой речью может выставить Адель в нехорошем свете; короче говоря, ей стыдно представлять свою мать светскому обществу. Да, я подменила номер в её телефоне и звоню под видом Адель…- я на секунду запнулась, потому что предательский ком подкатил к горлу, но сумела всё-таки добавить, -потому что я тоже мать, пусть не такая старая, как она, и гожусь ей в дочери, но мой сын Дэниель никогда не позволил бы даже близко подойти к порогу этого дома для престарелых, если бы только не тот проклятый пожар…

-Так, прекрати! Сегодня Рождество! Думаешь, мне голову просквозило, что я пришла из другой части корпуса только напомнить о пневмонии, которая опасна в твоём возрасте?! Нечего было мне делать! Я прошагала по холоду, чтобы передать: к тебе пришли! – Валери расплылась в улыбке.

-Но кто? – удивилась я. – Меня некому искать, Валери, ты, наверно, ошиблась.

-Бабуль, я слепил для тебя ангела из снега, но он растаял по дороге, - донеслось до меня, и тут же Анри уткнулся раскрасневшимся от мороза лицом в мой живот. Я стояла как вкопанная, потеряла дар речи, и, видимо, Эрик, заметив моё замешательство, подошёл вплотную, снял своё пальто и, накинув мне на плечи, нагнулся и прошептал на ухо:

-Ты знаешь лучше всех, что Дэн был мне больше, чем друг, он спас твоего любимчика Анри и ценой своей жизни вернул моей Ивет нашего сына. А благодаря тебе я вырос, так и не осознав, что значит быть брошенным матерью. Неужели ты думала, что я не найду тебя? Решила обмануть своего приёмного сына, сказав, будто уезжаешь навсегда из города? Вот уж не думал- не гадал, что мне, комиссару полиции, придётся искать ещё и свою мать!

-Но, Эрик…- робко попыталась я вставить слово, однако он сильнее прижал меня к себе и продолжил:

-Холодно! Идём домой, мама!

-Сынок, я не могу, прости! Не обижайся и не сердись! Мадам Розалин ждёт меня, мы вместе будем встречать Рождество, впервые за пять лет она не будет здесь одна в праздник. Я обещала, мой мальчик, и…- я не успела договорить, как Эрик, переглянувшись с Валери, поднял голову и, разглядев за окном Розалин, крикнул ей:

-Мадам Розалин! – она открыла окно. И он, поклонившись, громко сказал, - Вы не окажете мне честь, любезно согласившись провести Рождество вместе с моей семьёй? А то ни мама, ни моя нежная половинка не умеют печь классический рождественский кекс. По дороге зайдем в супермаркет и купим всё необходимое! Абсолютно всё, что скажете, мадам Розалин!

Анри ухватил отца за рукав свитера и растерянно произнёс:

-Папа, ты же сам не разрешил разрезать кекс, пока не привезём бабулю, значит…

-Значит, испечём ещё один! - Эрик, зажав рот малыша рукой, погладил его по голове.

Мы с волнением ждали ответа Розалин, которая с кокетливой улыбкой проронила:

-Я согласна, только телефон возьму!