Misery
Околдованный негой плеч,
блеском звёзд под ресницами,
отпуская на волю речь
златопёрыми птицами,
ты не сказку писал — роман,
в нём — постылая ведьма я,
и настигла меня зима —
лжесестра милосердия.
По сугробам вязанкой дров
за кордон тридесятого
на горбу унесла и в гроб,
опоённую, спрятала.
Вырос холм под сухой сосной.
Жгли метели студёные.
Только чары не гасли, мной
на тебя наведённые.
Ни жива ни мертва — во льду
сокровенным подснежником
в сне дневном и ночном бреду
появлялась по-прежнему.
Понапрасну ты морок клял —
не забыть ведьму-выдумку.
Расчищая под новь поля,
отдал сосны под вырубку.
А когда по весне хлеба
не взошли и не вызрели —
поцелуем коснувшись лба,
ты убил свою Misery.
Ты не сказку писал...
